Лицо помощника начальника полиции стало тверже, губы сжались.
– Если б я хотела вывести тебя из игры, для этого мне не нужно было бы искать причины. Все, что я предлагаю тебе, – это короткая передышка, если она тебе нужна.
– Со мною всё в порядке, – угрюмо повторила Люси.
– Отлично. Билл Трэверс жаловался, что ты загнала единственного свидетеля в деле о похищении Кейт Маклафлин до смерти. Это так?
– Этот человек был водителем Майкла Маклафлина. Я гналась за ним пешком. На место я приехала, чтобы последить за его домом до приезда группы быстрого реагирования. Он зашел в магазин, в котором была и я, и увидел, как подъехала группа. У них были включены мигалки.
Уилсон осуждающе поцокала языком.
– Он выбежал через задний ход, – продолжала ее дочь. – Я крикнула группе и побежала за ним. Он слишком быстро бежал вниз по холму, не смог остановиться и вылетел на дорогу.
– Тебе придется написать отчет об этом происшествии, – сказала сидевшая перед ней женщина, внимательно посмотрев на дочь.
– Слушаюсь, мэм, – ответила мисс Блэк.
– И доешь наконец свой сэндвич.
– Слушаюсь, мэм. – Люси не смогла удержать улыбку.
– Тебе не следовало бежать за Куином в одиночку. И не следовало ездить одной к Брайс – Том Флеминг мне все рассказал.
Девушка попыталась ответить с полным ртом, но мать заставила ее замолчать, подняв руку:
– И хватит об этом. Я указала Трэверсу на то, что ты была первой и покамест единственной, кто добыл достаточно серьезные улики по делу Кейт Маклафлин. Если Трэверс сможет напрямую связать Куина с похищением девочки, то расследование обретет наконец хоть какую-то понятную цель. Куина ты не убивала. Ты виновата в его смерти не больше, чем тот баран, который не выключил мигалки перед его домом.
– Спасибо, – тихо сказала сержант.
– Однако не забывай, что ты сотрудник ОЗУЛ, и постарайся держаться именно в этих рамках.
Люси кивнула.
– А что по поводу девочки, которую ты нашла? – спросила миссис Уилсон.
– Ничего.
– А правду говорят, что ты провела с нею ночь в больнице? – поинтересовалась помощник начальника полиции.
Ее дочь так и не смогла понять, чего в ее словах было больше: восхищения или осуждения. Она сделала глоток чая и решила промолчать.
– Как себя чувствует Джим? – задала Уилсон следующий вопрос.
Такое изменение темы разговора заставило Люси насторожиться.
– Они оставили его в больнице, – ответила она. – Он совсем запутался. Иногда даже меня не узнает.
Ее мать кивнула, расправила пакет и собрала в него все хлебные крошки. Встав, она стряхнула крошки с рук. Люси решила, что этот жест означает, что ей пора уходить, поэтому тоже встала и отряхнула руки: