– Знаете, все равно это правда. И меня вовсе не задевает, что вы обдаете меня таким холодом. – Казалось, он, бедняга, изо всех сил старается показать ей, насколько это его не задевает. – Всем известно – любовь замечает то, чего не видит равнодушие. Я знаю, что поэтому-то я и замечаю все.
– Вы уверены, что правильно понимаете это? – улыбнулась девушка. – Я скорее бы думала, что любовь, по общему мнению, слепа.
– Слепа к недостаткам, не к достоинствам, – поспешно отреагировал лорд Марк.
– Что же тогда, мои глубоко личные переживания, мои сугубо домашние осложнения, мельком взглянуть на которые я вам позволила, можно считать моими достоинствами?
– Да, для тех, кто вас любит, о вас тревожится, – как все и каждый. Все, что есть в вас, – достоинство. Все в вас – прекрасно. Кроме того, мне не верится, – заявил он, – что то, о чем вы мне сказали, серьезно. Слишком нелепо, чтобы вы беспокоились о чем-то таком, с чем невозможно как-то справиться. Если уж вы не сможете сделать то, что необходимо, кто на всем белом свете сможет, хотел бы я знать? Вы – первая из молодых женщин своего времени. Я знаю, что говорю. – И надо отдать ему справедливость, он выглядел так, будто и впрямь знает: не пылким и страстным, но определенным, просто, в данной ситуации, вполне компетентным сравнивать, так что его спокойное утверждение обрело силу не столько должного комплимента, сколько прямого свидетельства. – Мы все влюблены в вас. Я так скажу, отбросив все личные притязания, если вам так будет легче. Я говорю от имени нас всех. Вы рождены не ради того, чтобы нас просто мучить. Вы рождены дарить нам счастье. Поэтому вы должны нас выслушать.
Милли медленно, как всегда, покачала головой, но на этот раз с необычайной мягкостью:
– Нет, я не должна вас слушать – как раз этого я никак не должна делать. Причина в том – поймите, прошу вас, – что это меня просто убивает. Я должна быть так расположена к вам, как вам этого хочется, теперь, когда вы столько о себе рассказали. В ответ я отдаю вам все доверие, на какое способна, всю веру в то, что могло бы… – Тут она чуть помедлила. – Я отдаю, отдаю и отдаю – вот вам, пожалуйста! Не оставляйте меня, держитесь поближе, если хотите, и увидите, так ли это. Только я не могу ни слушать, ни воспринимать, ни принимать – не могу согласиться. Я не могу заключить сделку, в самом деле – не могу. Вы должны мне поверить – принять это от меня. Вот и все, что я хотела вам сказать, так почему это должно что-то испортить?
Вопрос упал в пустоту – лорд Марк не ответил, хотя, вполне очевидно, могло показаться, что, беспричинно или нет, испорчено было очень многое.