Выключив камеру и убрав телефон в карман, я медленно поплелась обратно. Возвращаться не хотелось. Уехать в Тарасов немедленно теперь не получится. Скорее всего, я застряла в Мячкове до завтрашнего дня. Перспектива общаться с Вероникой еще сутки бодрости не вселяла. Да и выслушивание глупых высказываний коротышки-полицейского тоже приятным времяпрепровождением не назовешь. Эх, надо было с утра уезжать. Сейчас бы катила себе в поезде, слушала дорожные истории попутчиков, любовалась сменой пейзажей за окном. А главное, у меня не было бы абсолютно никакой необходимости общаться с самовлюбленным оперком, возомнившим себя кем-то вроде Джеймса Бонда.
Короче, на обратном пути я не спешила. Прогулялась по лесополосе, послушала пение птиц, полюбовалась полевыми цветами. И сделала это совершенно напрасно. Когда я, наконец, появилась возле Вероникиного крыльца, та встретила меня истошным криком:
– Татьяна, где вы бродите? У нас тут такое творится, ужас!
– Что еще случилось? – удивленно подняв брови, спросила я.
– Аделаиду Семеновну арестовали! Коротышка забирает ее в участок! – вытаращив глаза, прокричала Вероника. – Чего же вы стоите? Идите туда, остановите его. Аделаида Семеновна этого не перенесет.
– Подождите. Да не кричите вы так! Объясните толком, что случилось? За что арестовывают Аделаиду Семеновну? – потребовала я объяснений.
– Как за что? За убийство, вот за что! Коротышка, ну, тот, что ее допрашивал, заявил, что якобы она сама того мужика в бане укокошила. И даже оружие конфисковал, – «страшным» шепотом сообщила Вероника.
– Бред какой-то. Какое оружие? У Аделаиды Семеновны есть пистолет? – переспросила я.
– Оказалось, что есть. Я совершенно случайно услышала. Прогуливалась у нее во дворе, а там окно открытое. Вот я и услышала. Коротышка на нее кричал, требовал сознаться в убийстве. Вам, мол, чистосердечное зачтется, вы же раньше не привлекались, – принялась тараторить Вероника. – А Аделаида Семеновна плачет, сказать ничего не может. Только и слышно было всхлипы ее. Я пыталась в окно заглянуть, да толстяк этот прямо перед моим носом его захлопнул.
– А труп? Он его осматривал? Он вообще-то в баню ходил? – попыталась я выяснить подробности.
– Ходил. Две минуты там не пробыл. Зашел и вышел. И обратно в дом. А потом я крики услышала, к окну подбежала. Он уже Аделаиду Семеновну обрабатывал, – продолжала Вероника.
– И что она? Призналась? – ахнула я.
– Конечно, нет, но долго она не протянет. Если он и дальше на нее так давить будет, она ему все что угодно подпишет. Татьяна, вы должны туда пойти, – заявила Вероника. – Только вам под силу втолковать этому мужлану, что Аделаида Семеновна женщина интеллигентная и никакого преступления совершить не могла.