– Да ведь вы же и не пытались ни в чем разобраться. Не допросили свидетелей, не осмотрели место преступления. Где передвижная криминалистическая лаборатория? Где следственная бригада? Где оперативная группа, обязанная прибыть на место предполагаемого убийства? Где все это, я вас спрашиваю?
– Не шумите, гражданочка. Это вам не провинция, чтобы за каждым чихом лабораторию и оперов с места срывать. У нас здесь столица, если вы забыли. Тут на каждого опера по двадцать преступлений на сутки приходится. И что же, каждый раз целый полк полиции гонять? Так никакого бюджета не хватит, – цинично заметил коротышка.
– Ну, хоть фамилию свою вы можете назвать? – потребовала я.
– А вы, собственно, кем задержанной приходитесь? – начиная злиться, процедил сквозь зубы коротышка. – Дочь, сестра, может, мать? Нет? Тогда освободите дорогу, проезд загораживаете.
– Гвоздков его фамилия. Петр Аркадьевич Гвоздков. Старший оперуполномоченный по какому-то там округу. А повезут меня в Домодедово. Там у них для таких, как я, камеры заготовлены, – вставила свое слово Аделаида Семеновна.
– А почему в Домодедово? Почему не в Москву? – удивленно спросила я Гвоздкова.
– А потому, моя дорогая, что в Москве на всех подозреваемых места в тюрьмах не хватает. А Мячково территориально как раз к Домодедовскому округу относится. Еще вопросы будут, или мы уже поедем? Учтите, гражданочка, чем раньше мы в участок попадем, тем быстрее вашим делом займутся. И очереди своей дожидаться меньше придется.
Последние слова были обращены к Аделаиде Семеновне. Та подошла ко мне вплотную и шепотом проговорила:
– Прошу вас, Татьяна, не оставляйте меня на растерзание этому бандюге. Вытащите меня из этой передряги. Никаких денег не пожалею. Только не уезжайте.
– Не волнуйтесь, Аделаида Семеновна, я вас не оставлю. Обещаю. Только ничего не подписывайте, слышите? Ничего, – наставляла я Аделаиду Семеновну, пока она усаживалась в автомобиль Гвоздкова. – Я выясню подробности и приеду к вам. Ждите. И ничего не подписывайте. У вас адвокат есть?
– Нету у меня никого, – обреченно проговорила женщина. – Кроме вас да Егора Ивановича больше никого.
– Может, на работу сообщить? – спросила я.
– Ни в коем случае! Меня же сразу уволят, а кто я без работы? Нет, только не это, – заволновалась она.
Гвоздков уже завел двигатель и собрался трогаться.
– Все, свидание окончено. Отходите от машины, – потребовал он.
Я подчинилась. Глядя на бескровное лицо Аделаиды Семеновны, я подумала, что ей и вправду не выдержать подобного испытания. А в голове сами собой всплыли слова, совсем недавно произнесенные ею: «В тюрьму люди попадают исключительно по своей порочности». Нет. Верно высказывание «от сумы да от тюрьмы не зарекайся». И задержание Аделаиды Семеновны очередное тому подтверждение.