– Ничего себе. А женщина-то где? – цокая языком и качая головой, продолжал расспрашивать дежурный.
– Патрульные забрали. В больничку увезли. У нее истерика. И крышу, похоже, снесло. Видно, дошло, что натворила, вот мозг и не выдержал. Мужики с патрульки рассказывали. Вцепилась, говорят, в сковородку и твердит одно и то же: вы ее не выбрасывайте, на ней блины хорошо печь, Петенька очень любит. Прикинь? Мужика завалила почем зря, а теперь блинки ему печь собирается. Никогда я этих баб не пойму, – пожимая плечами, произнес второй.
– А тебе это и не понадобится, Лев Георгиевич. Ты у нас по жизни холостяк. Чего тогда в бабьих мозгах копаться? Только время терять, – засмеялся Михеич. – Ладно, пойдем мы. Там уже лаборатория вовсю трудится. Задержимся, по шапке схлопочем.
Мужчины ушли, а я снова обратилась к дежурному:
– Простите, я насчет Ярцевой. Кто ее дело ведет, не подскажете?
Но дежурный уже занялся своими делами. Схватил дребезжащую телефонную трубку, на протяжении всего разговора с оперативниками разрывавшуюся от звонков, и принялся кричать в нее:
– Дежурная часть. ОВД по «Авиационному». Капитан Вачнадзе.
Выслушав собеседника, капитан расслабился и ответил более спокойным тоном:
– Послушай, дорогой, ты мне про ваши сложности не заливай. У самих такого добра хватает. Ты лучше скажи, как так получилось, что утренние сводки у тебя в отделе застряли? Я, между прочим, от начальства не слабо выхватил, на месяц хватит.
Капитан долго слушал оправдания собеседника. С выражением слушал. С цоканьем языка, покачиваниями головой, возгласами типа «Вах!». На меня он по-прежнему внимания не обращал. Тогда я решила применить к нему шоковую терапию. Просунув руку в окошко, соединяющее внешний мир с комнатой дежурного, я дотянулась до журнала регистрации обращений и потащила его в сторону окна. Мои манипуляции достигли цели. У дежурного вытянулось лицо, свободная рука ухватила край журнала. Бросив в трубку короткое «я перезвоню», капитан швырнул ее на рычаги аппарата и возмущенно проговорил:
– Что вы вытворяете, гражданка? Немедленно прекратите! Отпустите журнал. Хулиганка!
Я послушалась, но с данной мне характеристикой не согласилась.
– Я не хулиганка. Я добропорядочная гражданка Российской Федерации. И журнал мне понадобился для того, чтобы зарегистрировать в нем свое обращение, на которое я имею законное право, – отчеканила я, убирая руку из окошка.
– Подать обращение вы право имеете, а вот хватать документы, которые вам не принадлежат, такого права вам никто не давал, – продолжал возмущаться капитан.