Дети боятся сильных эмоций. Парадоксально, но не только сильная негативная, но и сильная позитивная эмоция может вогнать ребенка в состояние сильного психического напряжения, стресс. С сильными эмоциями труднее справиться, чем со слабыми, поэтому они сами по себе могут вызывать страх. Если детей не научить относиться к своим эмоциям сознательно, находить им нужное определение и место, уже взрослыми они будут бояться и любви, и ненависти, и счастья, и несчастья, и удачи, и неудачи, причем примерно в равной мере, интуитивно избегая любого потрясения или даже всплеска.
Хотя взрослые, особенно молодые люди, уже здорово поднаторели в разрешении конфликтов, свои личные проблемы, конфликты в межличностных отношениях мы по-прежнему разрешаем с опорой на рано сформированное православно-языческое сознание. Самые глубинные слои психики закладываются рано и навсегда. Известно, что, даже теряя память в результате травмы или шока во взрослом возрасте, человек совершенно забывает недавние события, но помнит всегда события (ощущения, образы, переживания) раннего детства. Детская психика, ее образный и эмоциональный строй – фундамент нашего мировоззрения и психики. Фрейд был прав, когда отправил психологов изучать детство. Ошибка Фрейда состояла в том, что он исходил из универсальности человеческой психики, не видел культурных и, как теперь очевидно, особых половых различий, по-христиански считая, что все женские проблемы можно вывести из мужских, как воссоздать Еву из ребра Адама по его образу и подобию. Фрейд совершил колоссальный прорыв в психологии, введя понятие бессознательного. И не его вина в том, что он сам, будучи человеком, сформированным своей культурой, не увидел различий, даже перебравшись из Австрии в Лондон, перед этим пожив в Америке. Культурные различия были и остаются основным предметом исследований этнографов. Только во второй половине XX столетия, когда человечество ценой двух мировых войн открыло простую истину о необходимости договариваться, чтобы выжить, стала активно развиваться кросс-культурная психология. История ее развития в прежде закрытом пространстве СССР и того короче – 10–15 лет.
Женщины и психологи-женщины недооценивают силу страхов отечественных мужчин. Чего боится российский мужчина?
Смерти.
Лифта.
Успеха.
Собаки.
Любви.
Начальства.
Женщины.
Фотографироваться.
Денег.
Публичных выступлений.
Выигрыша.
Но это еще не вся правда о российских мужчинах. Непреодоленный эмоциональный кризис обозначает, что мужчина продолжает оставаться в состоянии латентной амбивалентности, постоянной раздвоенности. Ни на один вопрос своей жизни он не может ответить ни «да», ни «нет». А это означает, что одновременно со смертью он боится и жизни; боясь начальства, он его тихо, по-собачьи любит и так же ненавидит и т. д. Вот как выстраивается перечень тех страхов, которые мы уже обозначили выше.