– Фамилия сержанта? – потребовал немец.
– Николай Калашник.
– Давно находился в роте?
– Недели две.
– И вы недавно, – сказал майор.
– Так на передовой же долго не живут, – как бы удивился вопросу Сумцов.
– Расскажите о себе. Подробно! – приказал немец.
Сумцов изложил свою слегка подправленную биографию, разумеется, опустив свою службу в пограничных войсках и в СМЕРШе.
Майора интересовало все: места, где Сумцов родился, жил и работал, его родственники, служба в Красной Армии.
– В школе вы работали старшим пионервожатым. Это значит, массовик-затейник, – заметил немец.
– Не совсем так. У пионервожатого другие задачи.
– Вы комсомолец?
– У нас вся молодежь состоит в комсомоле.
– Коммунист?
– Нет. Не довелось быть.
– А как относитесь к большевистскому правительству? Проклинаете их режим?
– Да нет у меня оснований ненавидеть советскую власть. Жил я не хуже других.
– Однако перешли на нашу сторону, к врагам.
– Что делать? Безвыходные обстоятельства.
Сумцов не лебезил перед немцем, держался с достоинством. Константину казалось, что немец был настроен дружески, но его внешнее дружелюбие скрывало огромную сосредоточенность, попытку проникнуть в мысли собеседника и разгадать истинный смысл его намерений.
Первое впечатление Сумцова было, что легенда срабатывает. Чем необычнее легенда разведчика, тем она действеннее. А его легенда была необычной.
После бесконечных вопросов и ответов разговор немца с Сумцовым закончился, и его доставили в лагерь военнопленных. Он оказался в длинном бараке. С порога на него пахнуло тяжелым, резким запахом карболки, пота, тлена. Ему указали место на нарах. Лежа на жестких нарах барака, Сумцов мысленно подводил итоги всего с ним происшедшего, старался представить, что ждет его впереди. Шли дни, о нем, казалось, забыли. Но в том, что его помнят, Константин убедился после того, как немцы с целью выявить его намерения подводили к нему свою внутрилагерную агентуру. Таких попыток со стороны немцев было несколько. Однако из этой затеи у них ничего не вышло: Сумцов без большого труда определил агентов.
И вот настал день, когда с «перебежчиком» Сумцовым беседовал немецкий полковник. Он стремился получить согласие Сумцова на зачисление его в «Русскую освободительную армию». Для Константина это не было неожиданностью. Он видел, что представители гитлеровских спецслужб рыскают по лагерю, подыскивая среди военнопленных охотников служить «великой Германии». Обещают хороший паек и другие льготы. Но в разговорах не до конца раскрывают свои карты. Так что можно оказаться в команде карателей или лжепартизанском отряде. А Сумцову надо в абвер. «Как же добиться этого, не вызывая у немцев подозрений?» – напряженно думал Константин. На память приходили слова чекистов, направивших его в тыл врага, о смекалке, находчивости, разумной инициативе разведчика. «Действовать напрямик, открыто предлагать свои услуги абверу, разумеется, нельзя. Лучше идти в обход. Но как?» – уже не раз спрашивал себя Сумцов, но ответа не находил. Сейчас ему предстояло дать ответ немецкому полковнику.