Я подумала о мамином туалетном столике. Прежде на нем стояло только масло фирмы «Олэй», а теперь он напоминает прилавок универмага: столько на нем тюбиков с витаминами А и С, баночек с «Дерма генезис» и увлажнителей «Буст», сомнительных с научной точки зрения капсул замедленного действия с керамидами и гиалуроновой кислотой для питания клеток кожи, восстановления эластичности и так далее и тому подобное.
— Это просто несбывшиеся мечты в баночках, мама.
Она пощупала свои щеки.
— Возможно, мне поможет ботокс… Я подумываю над этим. — Она подтянула вверх бровь указательным пальцем. — Но по закону подлости все пойдет не так, и в результате мои веки окажутся на уровне ноздрей. Как я ненавижу эти морщины!
— А ты научись любить их. Морщины — это нормально, когда тебе пятьдесят девять.
Мама вздрогнула, словно я ее ударила.
— Не надо. Я боюсь получать льготный билет на автобус. Почему бы им не давать проездные на такси, когда нам исполняется шестьдесят? Тогда бы я так не расстраивалась.
— Морщины не делают прекрасных женщин менее прекрасными, — заверила я, помещая пакеты с надписью «Деревенский винтаж» за кассой. — Наоборот, они становятся более интересными.
— Но не для твоего отца. — Я промолчала. — Знаешь, я думала, он любит руины, — сухо добавила мама. — Ведь он археолог. Но теперь он с девушкой, которая чуть старше тебя. Это просто гротеск, — горестно пробормотала она.
— Это действительно оказалось сюрпризом.
Мама сняла с юбки воображаемую ниточку.
— Ты не пригласила его на сегодняшнюю вечеринку? Или пригласила? — В ее глазах я прочитала одновременно и панику, и надежду.
— Нет, не пригласила, — спокойно ответила я. Ведь в противном случае без Рут бы не обошлось.
— Тридцать шесть, — горько сказала мама.
— Ей сейчас должно быть тридцать восемь, — уточнила я.
— Да. А ему шестьдесят два! Я бы хотела, чтобы он никогда не имел отношения к этому жалкому телевидению, — простонала она.
Я достала из пакета зеленую сумку «Келли» от Гермес и поместила ее в стеклянную витрину в форме куба.
— Ты не могла предвидеть будущее, мама.
— И подумать только, я сама убедила его — по ее просьбе! — Она взяла бокал с шампанским, и ее обручальное кольцо, которое она продолжала носить в отрицание папиного ухода, сверкнуло в луче солнца. — Я думала, это поможет его карьере, — с несчастным видом продолжала мама. — Считала, это повысит его репутацию и он заработает деньги, которые пригодятся, когда мы уйдем на пенсию. И вот он уезжает на съемки «Больших раскопок», но главное, что ему удалось раскопать, — мамино лицо исказила гримаса, — так это ее. — Она отпила шампанского. — Это было просто…