— В том числе, — ответила я, ставя одну элегантную замшевую туфлю-лодочку под углом ко второй. — Кроме того, носить винтаж — значит бросать вызов массовой продукции. Но что мне нравится в винтажной одежде больше всего… — Я посмотрела на журналиста. — Только не смейтесь, хорошо?
— Конечно…
Я погладила тонкий шифон пеньюара пятидесятых годов.
— Больше всего мне нравится… что она несет в себе частичку истории чьей-то жизни. — Я набросила на руку платье из шелка-сырца. — Я думаю о женщинах, которые их носили.
— Правда?
— Я не могу смотреть, скажем, вот на этот костюм… — я подошла к вешалкам с повседневной одеждой сороковых годов — приталенный жакет и юбка из темно-синего твида, — и не размышлять о его владелице. Сколько ей было лет? Работала ли она? Имела ли мужа? Была ли счастлива? — Дэн пожал плечами. — На костюме имеется британский ярлык начала сороковых, — продолжала я, — и я гадаю, что случилось с этой женщиной во время войны. Остался ли ее муж в живых? Выжила ли она сама?
Я подошла к витрине с обувью и взяла парчовые туфельки тридцатых годов, расшитые желтыми розами.
— Я смотрю на эти изысканные туфли и представляю женщину, которая в них ходила, танцевала, целовала кого-то. — Я легко коснулась розовой бархатной шляпки-таблетки на стенде. — Я вглядываюсь в эту маленькую шляпку, — приподняла я вуаль, — и пытаюсь представить лицо женщины, которая ее носила. Ведь, покупая винтаж, вы приобретаете не только ткань и нитки, но и частичку прошлого некоего человека.
Дэн кивнул.
— И эту частичку вы переносите в настоящее.
— Именно так — я дарю этой одежде новую жизнь. И мне нравится, что я способна возродить ее. Ведь существует столько вещей, которые возродить невозможно. — У меня екнуло сердце.
— Я никогда не думал о винтажной одежде с этой точки зрения, — немного помолчав, сказал Дэн. — Мне нравится, с какой страстью вы относитесь к своему делу. — Он воззрился на свой блокнот. — Вы предоставили мне прекрасную информацию.
— Вот и хорошо, — тихо ответила я. — Было очень приятно поговорить с вами. — Я подавила искушение добавить, что начало разговора показалось мне безнадежным.
Дэн улыбнулся.
— Ну… Я, пожалуй, дам вам возможность работать дальше, а сам пойду подготовлю материал для печати, но… — Тут он осекся, уставившись на угловую полку. — Какая изумительная шляпа. К какому периоду она относится?
— Это современная работа. Ее сделали четыре года назад.
— Она очень оригинальна.
— Да. И существует в единственном экземпляре.
— И сколько стоит?
— Шляпа не продается. Ее подарила мне близкая подруга, дизайнер. Мне хочется, чтобы она была здесь, потому… — У меня перехватило горло.