Замирает даже время. Я гляжу на дождь из стекла и боюсь даже подумать о том, что это моих рук дело. Осколки блестят и сверкают, и с грохотом врезаются в землю, оставив после себя поднявшуюся пыль и клочья витиеватых узоров, а меня пронзает судорога. Кто бы мог подумать, что я решусь на нечто подобное?
Оборачиваюсь. Толпа расступилась — теперь новое зрелище — и я, наконец, вижу то, что пыталась мне описать Лиз. Тяжело дыша, на асфальте валятся Мэлот. У него рубашка красная и мокрая, а на боках и вовсе порванная. Эрих же держится руками за лицо. Сквозь его пальцы прорывается кровь, и мое сердце судорожно сжимается.
Срываюсь с места. Добегаю до искореженного стола и битой посуды, но замираю. К Эриху подходят парень и девушка: те самые, что держались на сцене за руки. Девушка не просто обнимает Эриха, она прижимает его к себе, будто он очень много для нее значит, и я невольно ощущаю горечь, подскочившую к горлу.
— Идиот, — шепчет она. Ее черные волосы прикрывают кровавые следы на лице парня. Я отворачиваюсь. Не могу на это смотреть и потому сажусь на колени рядом с Мэлотом. У него рассечена бровь и в кровь счесана кожа на животе.
— Надеюсь, ты добился того, чего хотел, — говорю я, аккуратно приподнимая его над асфальтом. Брат хихикает, а я борюсь с диким желанием врезать ему еще раз по лицу. — У тебя могут быть проблемы дома, Мэлот. Неужели ты думаешь, что отцу это понравится?
— Ради Бога, Дор, — кряхтит он, сплюнув кровь, — папочка сам меня об этом попросил.
Я недоуменно замираю, а затем бросаю взгляд на Эриха. Его держат под руки, но он не глядит на друзей, он смотрит на меня, и мое сердце подскакивает к горлу. У парня все лицо изрезано мелкими царапинками от битого стекла. Братец удачно разбил о его голову ни одну тарелку, и теперь, наверняка, останутся шрамы.
— Папа сказал затеять драку?
— Папа сказал сжить сына Ривера со свету. — Мэлот впервые обнимает меня, наверно, потому, что никто больше не кинулся ему на помощь. Такова цена славы: лживой и очень характерной подруги, для которой нет правил. — И я сделаю это. Я не подведу отца.
Мне становится страшно. Оттаскиваю брата в сторону здания, а сама смотрю в глаза Эриха. Он тоже на меня смотрит. В этот момент мне кажется, что пропасть между нами не просто стала огромной. Она стала бездонной.
Неожиданно Мэлот крепко стискивает меня за плечо. Его ноги тормозят о землю, и, обернувшись, я вижу перед собою деканшу. Обервилль похожа на призрака, решившего в то же время побыть и маньяком-убийцей, и умалишенным психопатом, и глаза у нее ярко блестят, переливаясь изумрудными искрами.