— Что происходит, — шипит она. Ее костлявые плечи, торчат, будто пики. — Что здесь творится, де Веро? Что вы натворили?
— Добрый день, — смеется брат, — а мы как раз…
— Что вы сделали! Ривера? Немедленно подойдите ко мне! Вы тоже замешаны?
— Это несчастный случай, — быстро вставляю я. Глаза Вилли впиваются в меня, будто стрелы, и я нервно сглатываю. — Они неправильно друг друга поняли.
— Кто разбил стекло?
— Какая разница? — смахнув кровь с лица, прыскает Эрих. — Только не говорите, что у вас не хватит денег поставить новое. Одним больше, одним меньше.
Ох, эта его любовь говорить то, что первое приходит на ум. Я недовольно гляжу на него и уже представляю, как деканша впивается ногтями в его плечи, прогрызает зубами в его шее огромную дыру. А она, тем временем, сцепляет за спиной в замок руки. Плохой и опасный знак. Обычно она так делает, когда собирается сообщить о том, какой ты тупой и безнадежный человек. Правда, на этот раз ее голос остается тихим. Она подходит к Эриху, останавливается напротив его лица. Наклоняется и шепчет:
— Разница лишь в том, мистер Ривера, кто именно заплатит эти деньги. Но если вам и вашей семье — все равно, хм…, - она улыбается, — возьмете ответственность на себя.
В глазах Эриха ярость. Он вырывается вперед, но его ловко перехватывает высокий, темноволосый парень, жутко похожий на самого Эриха. Его лицо немного смугловатое, в глазах черный холод. Он оттаскивает друга назад и рычит:
— Не надо.
— Отпусти, Марко. — Тот сбрасывает его руку и вновь переводит взгляд на Вилли. — Вы меня в этом обвиняете только потому, что я не отсюда.
— Какой догадливый, — смеется Мэлот. — Пять балов, дикарь.
— Я обвиняю вас, — восклицает Обервилль, — потому, что вы посмели разговаривать со мной в подобном тоне. И мне все равно, откуда вы. Расплатитесь за свой острый язык.
— Я не собираюсь платить.
— Заплатит ваша семья. Если не умрет с голода. Уже ощущаете вину, мистер Ривера?
— Не будьте такой жестокой, — вновь протягивает мой брат. Он отходит от меня и без особо энтузиазма разминает спину. — Вы же не хотите увидеть, как он плачет. Хотя, готов поспорить, это занимательное зрелище.
— Не такое занимательное, как смотреть, как ты передвигаешься на сломанных ногах.
Парни рвутся навстречу друг другу, но я встаю между ними и громко восклицаю:
— Хватит! — Широко распахиваю глаза. — Боже мой, успокойтесь. Декан Обервилль, я это сделала. — Тяжело выдыхаю и краем глаза замечаю, как, в образовавшейся толпе, Лиз хватается руками за лицо. Она, наверняка, считает меня сумасшедшей.
— Что сделали, мисс де Веро?