Он молчит. Его острые скулы четко выделяются на фоне мужественного лица. Меня вдруг одолевает желание залечить его раны, вновь, опять. Но затем я слышу:
— Да. Доволен.
И сильнее стискиваю зубы. Стискиваю так, что звон проносится по всей голове. Мне вдруг кажется, что на плечи свалилась тонна странных, неведомых мне раньше проблем, и они настолько тяжелые, что я горблюсь под их весом.
— Отлично, — шепчу я, отвернувшись, — все добились своего.
Дверь вдруг открывается, и из кабинета выходит Мэлот. Он смотрит на меня и хитро сужает глаза, будто за порогом меня поджидает капкан, в который я непременно угожу. В ту же секунду внутри у меня завязывается узел. Я нервно поднимаюсь.
— Иди, сестренка, — хрипит он, криво улыбнувшись. Отдергивает порванную рубашку и усмехается. — Твоя очередь.
Его слова — угроза. Я ощущаю нечто опасное, витающее над головой. Что ждет меня за порогом, какое наказание придумает деканша? Возможно ли то, что она уже позвонила родителям, и отец поджидает меня на улице, сцепив руки поверх черного ремня? У ремня богатая история. Я никогда не ощущала, как кожа хлестает по моим рукам или спине, но у Мэлота огромное количество шрамов. Что он чувствовал? Было ли место ненависти в этой туче боли? Или же мир прекращал существовать, и оставался лишь свист воздуха, прытко и звонко мельтешащий по комнате?
Я закрываю за собой дверь и оказываюсь в круглом, тусклом помещении. По стенам развешаны картины, на полу — пушистый ковер. На нем — ни пылинки. Уверена, каждый, у кого хватало смелости наступить на ворсинки, был исключен из университета. У длинных окон стоят книжные шкафы, а на них статуи, блестящие от лампы, расположившейся на столе Обервилль. Порядок в кабинете похож не на систему, а на помешательство. Ручка к ручке, карандаш к карандашу. Я не удивлюсь, если книги стоят в алфавитном порядке.
Останавливаюсь, прилепив к бедрам ладони. Декан восседает на золотистом кресле. Ее глаза смотрят спокойно, но мне все равно хочется как можно скорее убраться отсюда.
— Ты знаешь, почему ты здесь, Адора, — говорит Дэбра, наклонив острый подбородок. Ее пальцы вертят остро заточенный карандаш. — Ты разбила окно.
— У меня не было выбора.
— Что за глупое оправдание?
— Я просто пыталась остановить драку. — Сглатываю и громко выдыхаю. — Я знаю, вы не верите мне, но миссис Обервилль, я не хотела, чтобы все так вышло. Мне очень жаль, и я понимаю, что должна заплатить за то, что испортила.
— Заплатить? Зачем мне деньги, Адора? У твоей семьи их так много, что они даже не заметят пропажи. Они мало, что замечают.