А потом упал.
4
МАГ
Ночной хозяин осел на пол, попутно уронив Сиэя. Я тоже едва не рухнула рядом с ними. Странно, что жива осталась, что-то в этом есть такое неправильное… Истории, повествующие о легендарном оружии Арамери, рассказывают лишь о чудищах, истребляющих целые армии. Про сумасшедших девиц с варварских окраин, бросающихся на богов с кинжалами, там нет ни строчки.
К счастью, Сиэй моментально оклемался и привстал, опираясь на локти. С ним все было в порядке, только глаза выглядели неестественно круглыми — еще бы, ведь он с ужасом смотрел на неподвижное тело Нахадота.
— Ты только посмотри на себя! Ты что наделала?!
Меня трясло, причем настолько сильно, что говорить выходило с трудом.
— Ну… Я… не хотела… Он же, это, убить тебя хотел! Ну и я… — тут я сглотнула, — я вмешалась. Не смогла просто стоять и смотреть.
— Нахадот ни за что бы не поднял руку на Сиэя, — произнес у меня за спиной незнакомый голос.
И тут нервы сообщили — все, хватит с нас передряг и событий. Я подскочила и схватилась за кинжал, благо тот уже не лежал в ножнах за спиной. Среди подуспокоившихся плавучих сфер из коллекции Сиэя нарисовался силуэт женщины. Мне сразу бросилось в глаза, что она — большая. Огромная, прямо как океанские корабли народа кен. И она полностью походила на эти корабли — такая же широкая и сильная, и невероятно грациозная. Сплошные мускулы, а не дряблый жир. К какому народу она принадлежала, я так и не поняла — и что тут понимать, все и так ясно: таких огромных женщин, демон меня побери, просто не бывает.
Она наклонилась и помогла Сиэю подняться. Тот тоже дрожал — правда, от восторга.
— Ты видела? Нет, ты видела, что она сделала? — радостно спросил он у присоединившейся к нашей компании дамы.
И ткнул пальцем в Нахадота. На личике сияла и лучилась улыбка.
— Да, я все видела, — заверила его женщина.
Она бережно поставила Сиэя на ноги, а потом обернулась ко мне и внимательно оглядела. Она стояла на коленях, но даже так нависала над парнишкой, как гора. Какая простая на ней одежда — серая рубашка и штаны, волосы перевязаны серым же платком. Может, этот серый успокоил мои нервы, изрядно растревоженные безжалостной чернотой, расползающейся от Ночного хозяина, и мне разом стало уютно рядом с ней.
— Мать, бросающаяся на защиту ребенка, сильнее любого воина, — тихо сказала она наконец. — Но Сиэй не такой уж хрупкий, леди Йейнэ. И уж всяко посильнее вас.
Я медленно кивнула. Какая же я дура… Нет-нет, нельзя так о себе думать, нельзя! В конце концов, я поступила так, как поступила, руководствуясь вовсе не разумом и не холодным расчетом.