Командир полка принял решение отойти с комиссаром и поручил Никонову и его бойцу Поспеловскому прикрывать отход. Они отстреливались. Дом разгорелся вовсю, и рядом находиться стало уже невозможно. И уйти нельзя: от огня стало светло как днем. Было принято решение уходить короткими перебежками возле самых домов-дотов. Поспеловского он так и инструктировал: «Амбразуру проскочишь – и ложись. Они не успеют в тебя попасть». Так и стали перебегать возле самых амбразур. Только перебегут – немцы вдогонку открывают огонь. Да поздно. «Эх, гранаты бы. Все точки бы подавили», – с тоской подумал Иван Дмитриевич, но гранат у них не было. Так они и прошли с Поспеловским весь путь и вернулись на свои исходные позиции. В отрытой накануне наступления землянке нашли командира полка. Здесь же был и представитель штаба армии Кравченко (Иван Дмитриевич запомнил его фамилию), который выяснял, сколько осталось людей в полках. В 1267-м их осталось больше всего – 7 человек, а у других – по 5-6. Всего на переднем крае осталось 35 человек.
Кравченко приказал Красуляку возглавить эту группу и снова атаковать. После этой атаки не уцелел почти никто, но Никонову опять повезло остаться в живых.
На следующий день привезли пополнение. И снова в бой. Теперь наступали с правой стороны от шоссе, опять заняли водокачку, но силы вновь иссякли. «Почему, – недоумевали некоторые бойцы, – когда мы идем в наступление, на нас обрушивается весь огонь противника – автоматный, пулеметный, минометный, артиллерийский – и авиация расстреливает из пулеметов и бомбит на малых высотах? От такого огня уже в начале атаки почти никого не остается. Наши же артиллеристы и минометчики если и ведут огонь, то из глубины, с закрытых огневых позиций. И только тогда, когда пехота продвинется вперед и закрепится на новом рубеже, они меняют позиции. Такой огонь был не только малоэффективен из-за невозможности быстрого осуществления им маневра, но нередко и вреден, из-за того что наносился по своим позициям, и из-за плохой связи проходило немало времени, прежде чем ошибка исправлялась».
Командиры полков Красуляк и Дормидонтов выдвинулись на исходные позиции, перешли через мост, стали подниматься на берег, и тут немец дал очередь из пулемета, убив Дормидонтова и ранив в руку Красуляка.
Находясь на НП, Никонов один раз увидел близко высокое начальство в сопровождении большой свиты. Старший начальник был очень похож на товарища Ворошилова, каким его изображали на портретах, только старше. Начальство долго что-то обсуждало между собой, потом похожий на Ворошилова начальник показал рукой на кучи трупов и сказал: «Вот видите, местность здесь открытая, вражеские позиции хорошо укреплены…» И правда, вся местность была у немцев как на ладони и сплошь устлана трупами. Их никто не убирал и не рассматривал. Каждая такая попытка заканчивалась новыми потерями. Вот и истлевали они здесь, считаясь без вести пропавшими. Начальство ушло, и наступать в этом месте больше не стали.