– В Вуковаре был отличный исторический музей. Уцелел ли музей? Скажите, пожалуйста, – спросил меня пожилой черногорец в сером мятом костюме в полоску, какие обычно носят крестьяне.
– Музей весь разрушен, – сообщил я. – Под корень, один фундамент остался. Вообще город как срезан весь до высоты полуэтажа. Восстанавливать его нет смысла, сказали эксперты. Легче новый рядом построить. Там и птиц я не видел. Птицы боятся летать над городом, над тем, что от него осталось.
Встал сосед пожилого. Узкоплечий, с бледным лицом. С усиками. Издалека он был разительно похож на Гитлера.
– А зачем бомбили такой прекрасный город, жемчужину, пример архитектуры маленьких городов Австро-Венгерской империи? Что, нельзя было договориться?
– Уф! – сказал я. – Спросите что-нибудь полегче. Там идет война. Не я ее начинал, не мне судить, было ли возможно договориться.
– Варварски разрушили прекрасный город! – воскликнул «Гитлер».
– Вы, наверное, венгр, – сказал я. И тем вызвал взрыв хохота. Венгры считаются у сербов хитрецами. Венгрия спит и видит, как заполучить себе Воеводину, соседнюю сербскую провинцию с большим количеством этнических венгров.
– А что, нужно было отдать землю католикам? – отозвалась женщина в другом конце зала.
– Венгр! Католик! – закричали из задних рядов. – Заткнись!
– Я албанец! – сказал «Гитлер».
– Албанцы хотят уничтожить сербов! Вы все заодно! – закричал человек в сербской конфедератке. Он сидел в заднем ряду. – Русский писец прав: вы все желаете сербам гибели.
– А зачем нам знать про эту вашу войну? – Человек, который показался мне самым спокойным, потому я ткнул в него пальцем, видя, что он тянет руку, желая задать вопрос, оказался не совсем спокойным. – Зачем вы приехали к нам в Черногорию, чтобы возбуждать нас на войну? Вы хотите втянуть нас в войну с Хорватией? – Вот тебе и спокойный седовласый интеллигент с внешностью человека искусства!
– Русский писец приглашен Союзом писателей Черногории, – напомнил залу от стола Бабак-старший.
– Тогда пусть он говорит о литературе, а не призывает нас к войне с католиками. У Черногории своя судьба. Мы не хотим быть втянуты в авантюры Белграда!
– Сербские сербы – наши братья, кретин! – сказал из-за стола Бабак.
Я увидел, как парень в конфедератке вскочил и вдруг, выхватив из одежды револьвер, два раза выстрелил, нет, не в меня, но в потолок.
– Сербия! Сербия! – закричал он.
Вы думаете, черногорцы испугались и разбежались? Ничуть не бывало. Они навалились на парня, скрутили его, а револьвер принесли мне. Очень довольные.
Вот именно в этот момент я их понял и полюбил.