- Какого приперлись? - низким грудным голосом поинтересовалась девушка, не переставая махать мечами.
- Дык доча, охогонника пгивел... - пояснил Мирон, с гордостью смотря на дочь.
- А кто тебе сказал... - Пета с пронзительным визгом крутнула сальто и рубанув мечом, напрочь сшибла одну их перекладин. - У-ф-ф... да на кой он мне нужен тятя?
- Ну-у... - хафлинг шумно вздохнул. - Дык мое слово твегдое! Без охганы никуда не поедешь!
- Так тому и быть! - девушка тряхнула копной огненно-рыжих, мелко вьющихся волос и отбросила в сторону мечи. - Не поеду, так не поеду!!! - при этих словах она упрямо надула пухленькие губки.
Надо сказать гнома... тьфу ты, хафлингесса, оказалась довольно симпатичной девушкой. Округлое лицо, вздернутый аккуратный носик, четко очерченные губы, правда это милое личико очень сильно портит налет надменности и своенравия, да и сварливость в изрядной мере присутствует. Очень хорошо сказал приснопамятный Эдельберт: жены народа хафлингов великия терзания мужам своим приносят, изрядные корыстью и своенравием гораздо превосходящие оным, жен иных народов. И эта, похоже, исключением не является.
- Да я!!! - Мирон запыхтел как самовар и топнул сапожищем. - Да я... да ты... да как ты смеешь?!!
- Вы правы тятенька! - своенравность на лице Петуньи, внезапно сменилось полным послушанием. Образцово-показательным послушанием. - Как скажете тятенька, слушаю и повинуюсь вашим мудрым речам... - девушка стрельнула в меня заинтересованным взглядом, клюнула губками отца в лоб и мигом скрылась с глаз.
- Ух-х... ястги тя, бабы... - хафлинг повернулся ко мне и немного виновато пояснил. - Ты это... не думай, она девка послушная, тока маленько того... бывает...
- Маленько?
- Маленько, маленько... - часто закивал меняла. - Как шелковая, в догоге будет. Тому обет даст. Ну, все... все... в баньку пога...
Банились долго. Хочу отметить, что народ хафлингов толк в банных утехах знает. Однако конструкция бани оказалась совершенно иной, чем у ославов. Сухой пар, никаких веников, большой бассейн с ледяной водицей. Но жар в парилке оказался такой, что я стал опасаться за свои волосы. Однако Мирон любезно одолжил войлочный треух, так что обошлось. А в перерывах между заходами, мы пробавлялись в предбаннике легонькими заедками и ледяной шипучей бражкой.
- Мирон... - я допил чашу и поставил ее на стол. - А где девы сегрианки?
- Хде-хде... - хафлинг с треском разломал вяленую рыбину. - Там же где и мы. Бабы отдельно пагятся, к мужикам им ходу нет. Это у вас, у ославов, сгаму газведено, а у нашего нагода, мужская баня хгам, куда иным, кгоме как мужескому полу, догоги нет. За общим столом газзнакомишься. Я их тоже ночевать оставил, дабы без пгомедления собигаться. Но что бгатия, еще заходец?