Вадим тронул ее за руку. Она вздрогнула, посмотрела на него, с ужасом чувствуя, что начинает дрожать мелкой противной дрожью.
— Жалеешь? — участливо осведомился он так тихо, чтобы Марина за слабым урчанием мотора не расслышала их переговоров.
— С каких это пор ты стал читать мои мысли? — Дрожь только усилилась.
И, даже распаляя себя наигранной злостью, успокоиться Алена не могла.
— Читать твои мысли не составляет никакого труда. У тебя все написано на лице, — душевно сообщил он.
— Дождались. — Она резко отпрянула в сторону, дабы показать, как противно ей находиться с ним на столь интимном расстоянии. — От встречи к встрече ты становишься все противнее и противнее. У тебя в характере появилась такая мерзкая черта, как бы сказать…
— Прямота? услужливо подсказал он и улыбнулся.
— Кто бы упрекал меня в мстительности," — прошипела она. — Ты только и делаешь, что пытаешься уязвить меня. За что, интересно? Зато, что я опять помогаю тебе вести расследование?
— Во-первых, это я тебе сейчас помогаю избавиться от дурацких бредней, что ты якобы участвуешь в новом расследовании. Уверяю тебя, что фирма «Дом», равно как и господин Кувалдин, к убийству Титова непричастны. Ну, может быть, там действительно имеются какие-то махинации, только наш отдел ими все равно заниматься не станет, это дело налоговой полиции и отдела экономических преступлений. А во-вторых…
— Что это вы там шушукаетесь? — Марина демонстративно надула губки. — Кто будет развлекать водителя? Так ведь можно и уснуть за рулем.
— Ты все равно ведешь словно с закрытыми глазами, — огрызнулась Алена.
— Я уже полчаса чувствую себя добровольной смертницей.
— Ох, Вадим! — добродушно хохотнула Марина. — Не женитесь на ней. Она вас с потрохами съест.
— Можешь успокоиться, он и не собирается. — Настроение Алены приблизилось к отметке злостной апатии, когда хочется все крушить, но руки как-то опускаются сами собой при мысли, что эти вожделенные действия не принесут ровным счетом никаких результатов. — У него же эта… криминалистка.
Извини, не знаю, как ее зовут, поэтому говорю в столь неуважительном наклонении.
— Ее зовут Лена, — сдержанно ответил Терещенко.
— Ага, значит, тоже Алена, — ехидно подметила она.
— Не «ага» и не «тоже Алена», а Лена, — заупрямился он.
— Ладно, Лена так Лена, — легче-то ей все равно не стало.
— Н-да… А нашей Алене вряд ли вообще кто-нибудь подойдет. — Марина решила нахально развить свою мысль:
— Она у нас девушка самодостаточная…
— Если ты забыла, то напоминаю: Вадим знает меня много дольше, чем полчаса, проведенных в твоем обществе. Он уже успел составить обо мне собственное мнение и в твоих пояснениях вряд ли нуждается. А я уж тем более! — «Интересно, „Мицубиси“ имеет механизм катапультирования? Если да, то где кнопка?!»