Когда мы отрываемся друг от друга, я слышу:
- У меня были запланированы для нас интересные мероприятия на сегодняшний
день, но я не представляю, как, черт возьми, смогу делать что-либо, кроме этого.
- Тогда давай будем заниматься только этим. Кто сказал, что мы не можем?
- Мы не можем оставаться здесь весь день, - Доминик снова переплетает наши
пальцы и смотрит на меня. - Но всегда можем вернуться домой . . . если хочешь . . .
Если я хочу? Да я ничего так не хочу, как этого!
- Да, пожалуйста, - шепчу я, выдавая свое возбуждение.
На наших лицах ясно читается желание. Мы одновременно вскакиваем на ноги. Я
подбираю шляпку и кружевную шаль.
- А как быть с пикником? Мы можем просто оставить его здесь?
Доминик коротко беседует по телефону.
- Они будут здесь через пару минут, чтобы все забрать.
- Пикник был чудесный, - говорю я, надеясь, что он не считает мое стремление
побыстрее уйти, как недовольство спланированным им днем.
- Не такой чудесный, как то, что за ним последует, - отвечает он, и мой желудок
сжимается от уже знакомой приятной истомы.
Не знаю, как мы добрались до дома так быстро, но очнулась я в лифте по дороге к
квартире Доминика. Мы снова целуемся: горячо и страстно. Я мельком замечаю наши
отражения в зеркале: тела тесно переплетены, а рты жадно прижаты друг к другу. От этой
картины по всему моему телу пробегает волна возбуждения. Я отчаянно хочу его. Мое
тело буквально требует его, жаждет его прикосновений.
Мой ошеломленный разум задается вопросом, как далеко это нас заведет, но я не
представляю, как мы сможем остановиться. Овладевший Домиником голод, кажется, даже
сильнее моего. Он целует меня в шею, задевая мягкую кожу своей темной щетиной. Я
издаю стон, и он снова накрывает мои губы поцелуем. Двери лифта открыты, но мы с
трудом это замечаем.
- Пойдем, - рычит он и тянет меня к дверям своей квартиры. Мгновение, и мы
внутри, а дверь с шумом захлопывается за нами. Наконец-то, мы абсолютно одни в полном
уединении. Все мое тело трепещет от желания. Мы перемещаемся к спальне, по пути
натыкаясь на мебель и стены, не в силах оторваться друг от друга хоть на минуту, чтобы
спокойно дойти до кровати.
В спальне полутьма, несмотря на яркий солнечный день за окном. Кровать у
Доминика просто огромная: императорского размера, с мягким бархатным изголовьем,
безупречно белыми подушками и постельным бельем в пастельных голубых тонах. Серая
кашемировая накидка расстелена в ногах.
Теперь, когда мы внутри, он поворачивается ко мне, взгляд его черных глаз