Вероятно, его мысли на самом деле были о ней. И этих мыслей оказалось так много, что они вывели Морозова дальше гостиничного коридора.
Он маялся на парковке. Она не стала дожидаться, пока таксист остановится.
– Эй, дамочка, – взвыл тот, когда пассажирка вознамерилась выпрыгнуть на ходу, – а деньги?
– Спокойно, – подоспевший Олег протянул пачку банкнот.
Разглядев их, водитель поспешил смыться, пока этот чокнутый не опомнился.
– Что у тебя с телефоном? – прошептал Олег в ее губы. – Я чуть с ума не сошел!
– Сошел, – возразила она и пояснила все же: – Просто связи не было.
– Будет. Будет связь, – многообещающе прозвучал его голос.
– Морозов, ты пошляк!
– Я всего лишь сошел с ума. Ты сама сказала.
– Как здесь красиво! – Она решила проявить интерес к окружающему миру. – Очень впечатляет.
– Что тебя впечатляет?
– Ну… все эти… штучки…
Тина обвела рукой холл. Олег улыбнулся и потащил ее к лифту, где какой-то приличного вида джентльмен помешал их поцелую быть достаточно откровенным.
Они лежали на голубых гостиничных простынях.
– Знаешь, я чуть не умер, когда он взял тебя за руку, – вдруг сказал Олег.
– Не умер же, – откликнулась она с тихой досадой, – и нечего говорить о моем муже. Понял? Я тебе запрещаю!
Ее муже! Она запрещает!
Он сжал челюсти, словно бульдог.
– Я никогда не изменяла ему, – сказала Тина, нарушив собственное табу.
– Почему?
По кочану, блин! Она набрала воздуха в грудь, чтобы произнести это вслух. И не стала. Вместо этого спросила:
– А это важно?
– Нет, – быстро ответил он. Слишком быстро, чтоб это было правдой.
– Олег, какая разница на самом деле? Неужели тебе не все равно? Или ты хотел бы, чтоб я огласила полный список? С адресами и телефонами…
– Давай не будем, – поморщился он.
– Не будем что?
– Ругаться.
– Мы не ругаемся.
– Мы ругаемся, черт тебя подери!
– Это тебя подери, глупый осел! Собственнические инстинкты включились? Ты мне никто и звать тебя никак, понял? – Тина рванула с кровати. – Отдай мою ногу!
Олег перекатился на бок, придавив ее обратно.
– Не отдам! Она мне нравится!
– А ты ей – нет!
– Ври больше!
Тина сосредоточилась на изучении потолка, осознав вдруг, как нелеп весь этот разговор. Как нелеп и как… как он ей нравится.
– Посмотри на меня, а? – попросил Морозов.
– Не буду. Ты на меня давишь.
В прямом и переносном смысле. Она была не готова к его ревности. По большому счету, она и к нему самому была не готова.
И вот еще что – они действительно ругались. Будто бы супруги, прожившие вместе тридцать лет и три года!
– Прости, пожалуйста, – в его голосе не слышалось сожаления, – если хочешь, я ни слова больше о нем не скажу. Он мне вообще по фигу!