Олег это понял и задвинулся поглубже на полку. Спросил оттуда:
– Ты с ума сошла?
– Это ты сбрендил. Откуда ты знаешь про моих детей? Общих знакомых у нас нет, рекламные плакаты с их изображением я не заказывала, значит, ты следил за нами? Следил?
– Просто время от времени бывал в тех же местах, что и ты. Успокойся, Алька.
Алька так Алька. Сейчас не это главное. В тех же местах?!
– Ты бываешь в Москве? – уточнила она.
– Бываю.
– А зачем?
Потому что до сих пор страстно тебя люблю, ответила она за него и чуть истерически не расхохоталась. Глядя на ее закушенные губы, Олег заволновался:
– Тебе плохо?
– Мне хорошо, – выдавила она, – ты не ответил.
– А… Ну… Я часто приезжаю в Москву, по делам.
– Ты стал деловым, – похвалила Тина, переводя дух, – и в какой отрасли?
– В литературной.
– Собственное издательство? – светским тоном осведомилась она.
– Я пишу книги, – морщась от собственных слов, признался он.
Пишет много лет. Пишет хорошо, если судить не по критическим статьям, а по сумме гонораров. Называется писателем, и в этом качестве едет на презентацию очередного опуса. А представляться так и не научился. Автор романов? Литработник, как стояло бы в дипломе, если бы в свое время его не выгнали из института?
– Пишешь книги?.. – Она закашлялась, пробормотала через минуту: – Значит, твоя мечта сбылась…
– Можно и так сказать.
– Но откуда все-таки ты обо мне знаешь? – снова нахмурилась Тина. – Или писатель у нас все равно что опытный разведчик?
– Успокойся, – повторил он, – так получалось, что мы несколько раз сталкивались. Только ты меня не замечала.
– Ты был загримирован? Набирал материал для книги, изображая официанта? Или старушку на паперти?
– Ты и раньше за словом в карман не лезла, – прокомментировал он.
– Никогда не могла понять этого выражения. Ну кто же хранит слова в кармане? Обычно в голове. Или я ошибаюсь?
Олег молча улыбнулся.
– Ладно уж, – сказала она, – ешь свой борщ, приготовленный несуществующей супругой.
– Я бутербродами сытый, – откликнулся он, предпочтя не заметить упоминание о супруге.
Тина поерзала на сиденье и уточнила-таки:
– Так получается, ты развелся, Морозов?
– У кого получается?
– Не хочешь говорить, не говори, – она пожала плечами. – Мне-то что.
– Тебе любопытно, – возразил он, – и я скажу. Ты бы сразу спросила по-человечески, чем вокруг да около ходить!
Она с досадой стукнула чашкой по столу:
– И как же я должна была спросить тебя о семейном положении?
– Вот примерно так, как сейчас.
Он сохранял серьезное выражение лица, но разговор ему очень нравился. Наконец-то она ожила, наконец-то расслабилась, и ее раздражение, насмешливость выглядели намного приятней, чем давешняя холодная любезность.