— Да кто ты такой?! — Варяг попробовал подняться. Возмущение его нарастало. Кто это там осмеливается ему приказывать?
Мужик будто и не слышал.
— Вор должен знать, с кем можно пить, а с кем и дела вершить. Вор даже пить должен с равными. Ты где сейчас находишься? Ты знаешь, кто тут, в этой бане, заправляет? Сашок-пидор. Он и на зоне был обиженным, общей бабцой, а ты тут в его малине бока греешь. Смотри, Варяг, можешь и по ушам получить!
Варяг похолодел. Угроза была достаточно серьезна. «Битье по ушам» — ритуал лишения воровского звания. Участь развенчанного вора была тяжела. Он лишался своей доли в общаке, лишался всех привилегий, у него отбирался участок, с которого он кормился. Это на воле. А в зоне он автоматически становился как все. Из отдельного закутка его перемещали ближе к центру, у окна ему уже не позволялось иметь свои нары. И главное, за ним уже не стояла организация, развенчанный должен был сам отстаивать свое место под солнцем, никто другой за него уже не заступится. Даже бандиты его не примут, припомнят только старые обиды…
Угроза подействовала: Владислав почти протрезвел. И одновременно разозлился. Гнев вспыхнул в нем, словно волной прошелся внутри, выжигая остатки хмеля. Он приготовился вскочить и всерьез разобраться с этим наглецом. Видимо, на лице Варяга его намерение читалось достаточно ясно. Незнакомец вдруг выбросил вперед кулак. Удара, как ожидал Владислав, не последовало: кулак остановился перед глазами. Зато ясно была видна синяя державная корона на среднем пальце. Такую корону имело право носить только самое доверенное лицо сходки. Не глава, но второе лицо в иерархии. Такой человек имел право ему угрожать. Такой имел право не только угрожать…
— Кто ты? — спросил Варяг уже другим тоном. Он с трудом сел и всмотрелся в незнакомца.
Было тому на вид хорошо за тридцать. Если приглядеться, то можно было дать и все сорок. Широкоплечий, видимо, сильный мужик. Рот маленький, но крепкий очерк выдавал волевую натуру. Глаза же, окруженные сеткой мелких, сразу не заметных морщин, глядели пристально, властно.
— Я Ангел, — спокойно произнес он, ничуть не сомневаясь, что его кличка известна всем.
Еще бы!..
— Ты Ангел? — выдохнул Варяг. Он был ошеломлен.
И было от чего. Если он, Варяг, был одним из нескольких сот воров-законников, которые поделили территорию огромной богатой страны на регионы, с которого могли кормиться сами и тем самым поддерживая порядок в своей вотчине, то Ангел принадлежал к высшей воровской элите. Это уже была запредельная высота, которой обычно достигали только избранные. Оттуда доходили только слухи, потому что информация сверху подвергалась тщательной фильтровке. Так, знали, что существует некий высший воровской совет, большой сходняк, в который входили десять — пятнадцать человек и который полновластно распоряжался всесоюзным общаком. А Ангел — и это знали все — был связующим звеном между миром небожителей и простыми законниками. Иногда, если вопрос был действительно важен, он выступал в роли третейского судьи, часто ему было достаточно сказать слово, чтобы иной законник был тут же развенчан и переведен в обиженные, откуда ему была одна дорога — в петлю либо к колючей проволоке в зоне под автоматные пули охранников.