— Пока не знаю. Наверно, еще продолжается. В любом случае вы нам очень помогли.
— Тем лучше.
Открыв бардачок, я положил в него еще один конверт.
— На оперативные расходы? — неуверенно сострил египтянин. Нет, этот человек положительно был не способен улыбаться.
— На этот раз премиальные. — Я повернулся к нему. — И оставлю вам свой чемоданчик, ладно? Там каталоги — можете потом выбросить.
Египтянин сделал недоуменное лицо, но задавать лишних вопросов не стал.
— Хорошо.
Все, «Марриотт» я закрыл. Не забыть оставить Мохову мексиканский набор, и можно улетать.
— Ашраф, я завтра перебираюсь на континент, — предвкушая радость возвращения домой, сказал я.
Всегда надо путать карты. Если уезжаете сегодня, говорите, что завтра. Если едете на запад, говорите, что на восток.
— Наше сотрудничество для нас очень дорого, — продолжал я. Он сам убедится в этом еще раз, когда откроет конверт. — Условия связи остаются прежними, но на встречу с вами может прийти кто угодно.
Ашраф недоуменно посмотрел на меня.
— Я имею в виду, мужчина или женщина, любого цвета кожи, с любым акцентом, — уточнил я. — При этом вы должны знать, что это будет не просто какой-нибудь агент-связник, а всегда профессионал высокого класса.
Египтянин слушал меня, нахмурившись, — эта идея была для него новой. Но потом все же кивнул:
— Хорошо. Будем надеяться.
— Можете быть уверены.
Вот так просто! А я ведь запланировал эту встречу специально, чтобы убедить египтянина, что на связи с ним не обязательно будет американец. Ведь именно из-за таких опасений Эсквайр попросил меня прилететь в Лондон. Ну, и лишний конверт при таких отношениях не помешает, особенно раз дела пошли хорошо. А уж если мне действительно удалось разубедить Ашрафа иметь дело с алжирскими братьями…
Так что настрой у меня был самый оптимистичный. При этом в принципе я осознаю, что самонадеянность — это системное заболевание, вроде диабета. На первых порах кажется, что ничего плохого не происходит, а болезнь уже точит свои ходы по всему организму. Конечно, и паранойя не лучше. Если видеть опасность за каждым углом и врага в каждом силуэте, свихнешься еще быстрее. Как бы вырулить между этими Харибдой и Сциллой?
2
Где-то с этого момента у меня и возникло неприятное ощущение. Это как в театре — действие на сцене продолжается, а мы вдруг начинаем слышать фонограмму. Скрипочки где-то далеко-далеко на одной ноте заиграли, и все вокруг начинает пропитываться тревогой. А скрипки не умолкают, и мы понимаем, что дело движется к драматической развязке. Вот и я вдруг нечто подобное услышал.