— Я слышал ваш разговор. Да, я не помню, что рассказывал Тео, и не помню тебя, — он кивнул в мою сторону. Но я вспомнил, что знаю, чего хотят враги! Сейчас они собираются провести эксперименты над людьми, вводя им в кровь плазму оборотней.
Я страшным голосом прокомментировала:
— Тот, кто раскроет секрет долголетия и способность оборотней исцелять практически любую рану, станет неимоверно богат и могущественен. Могущественен настолько, что сможет создать армию, специально предназначенную для разборок в самых страшных ситуациях.
— Вот именно! Нечего паясничать, — разозлился несчастный лис.
— Это было ясно изначально, едва я узнала, что похитили врача промышляющего таинственными лекарствами. А еще я подслушала в офисе разговор, они искали записи вашей Валентины Петровны, которая оказалась для них крепким орешком! Так что, им нужна не плазма, им нужны ее наработки!
Закончив, я облизала пересохшие губы. Все же меня очень нервировал раздраженный взгляд лиса. Так что я повернулась к Кевину и спросила:
— Кстати, как она? Отошла? — он кивнул.
Тут случилось что-то типа затишья. Кевин и Тео о чем-то тихо беседовали, девочки тоже. Лис недовольно фыркнув, сел в соседнее кресло и сделал вид, что уснул.
Я почувствовала себя совсем одной.
— Засыпаю, — пожаловалась я.
Все встрепенулись.
— Уже совсем поздно. Сергей, приютишь нас? — поинтересовался Тео.
Тот кивнул и, по-моему, даже остался доволен фактом нашего присутствия. У меня промелькнула надежда, что он таки не безнадежен.
Хозяин быстро показал нам спальни, где что найти, и как разогреть себе пиццу, если ночью захочется есть. И первым ушел спать.
Девочки проводили меня и разошлись с мужьями по спальням.
— Юль, спокойной ночи!
Я обреченно кивнула и тихо закрыла дверь, ощущая смертельную усталость и в то же время тоску. Невыносимую тоску! Я что-то вообще ничего не понимала. Абсолютно ничего. Это очень угнетало.
Оставшись в одиночестве, я бросила клатч на стул и с любопытством осмотрелась. В спальне были такие же обои цвета слоновой кости, как и в гостиной. Таким же светлым был паркет, контраст создавала только большая кровать с пледом шоколадного цвета, в который хотелось закутаться, чтобы укрыться от всех бед. Что я и сделала.
Я появилась на кухне утром, когда девчонки пили чай. Их мужей видно еще не было, как и хозяина. Тут во всю шла дискуссия:
— И потому примитивизм восприятия возведен в категорический императив: дескать, так и должно быть! В этом-то и заключается однобокость, некая подростковость мышления… Хотя, конечно, если стоять на позиции примитивного рационализма, — а рационализм всегда в той или иной степени примитивен — больной или покалеченный человек счастливым быть не может. Ему ведь не дано в полной мере наслаждаться удовольствиями, которые доступны здоровым.