— … главные принципы и ценности нашей компании — закладывая глубокие традиции и стабильность, постоянно стремиться в будущее!
Последовали бурные аплодисменты, но скорее они относились к окончанию речи последнего оратора, чем к ее смыслу. В общей сложности через двадцать минут с официальной частью было покончено, и все принялись развлекаться.
Все это время мы мирно стояли рядом с Сергеем и как порядочные люди, внимательно слушали выступавших. Ну, очень внимательно. Главное не отвлекаться на окружающих. Но когда началась самая приятная часть, нам пришлось общаться.
Кажется, это не нравилось никому из нас. Сергей пригласил меня на танец и, нежно дотронувшись до талии, элегантно повел.
Я представляю, как это смотрелось со стороны: праздничный зал, все мерцает, играет прекрасная музыка и первыми вышли великолепная пара: Сергей в темно-сером костюме, который придает ему еще больше мужественности; и я в длинном розовом платье из натурального шелка, которое струится, соблазнительно облегая наши ноги. На губах таинственные улыбки, и мы ведем давно начатый тихий и доброжелательный разговор:
— Я не успел очнуться, как ты принялась хватать меня за щеки! — шипел, улыбаясь, он. — Совсем не в себе?
— Могу много рассказывать, как перед этим Ден отдал приказ нас уничтожить, и как было жизненно важно, чтобы ты был в сознании, но не буду ничего рассказывать. Оскорбить можно только того, кто дорожит мнением человека, наносящего оскорбление. Ты меня оскорбить не сможешь.
Он, улыбаясь, умудрился показать все свое презрение к моим словам, однако не промолчал:
— Это тот самый Ден, с которым вы мило беседовали, пока я был в отключке?
— Ты вспомнил? — радостно вспыхнула я, готовая его обнять, но тут же остыла. Нет, он не вспомнил, его пренебрежительное поведение говорило о том, что я его просто раздражаю.
Как всегда, мое бурное воображение портит мне жизнь. Придумаю себе всякого, потом страдаю. И в той лачуге я просто оказалась доступным телом поблизости. Мгновенно навернулись слезы. Черт, косметика… Ну я и глупая, что делать?
Все это время лис насмешливо наблюдал за мной, явно собираясь съязвить:
— «… и запылал в ее лице самолюбивом румянец ярче*» — иронически процитировал он строки из Евгения Онегина. — Что это было? И нет, я не вспомнил. Ты сама у меня на кухне рассказывала…
*Евгений Онегин А. С. Пушкин.
Сухо кивнула. Чему он радоваться я не понимала. Ну в очередной раз ошиблась, с кем не бывает, вот только поднять глаза и нагло в ответ улыбнуться духу не хватило.
— Начинается, — предупредил Сергей, едва замолчала музыка. Я взяла себя в руки. Он продолжил нудить: