— Салам алейкум, Вахид. Извини, что побеспокоил тебя в столь поздний час, но у меня есть неотложное дело…
Командир растерянно уставился на меня, затем обвел взглядом ванную и недоуменно пожал плечами. Я прекрасно понимал его состояние. Когда долгое время чувствуешь себя пупом Земли, а потом внезапно попадаешь в такую передрягу, тебя должно обуревать изрядное смятение мыслей. Командир образцово-показательного полка — хозяин Хатоя! Вот он — голый, жалкий, со связанными за спиной руками, перемотанными полотенцем ногами, елозит в собственной ванне, пытаясь сесть поудобнее, и не может ничего сообразить.
— А ты действительно «злыдень писюкастый», — я поводил ножом по поверхности воды в районе промежностей пленника. Он зябко поежился и согнул колени.
— Видишь нож? Этим клинком я только что укокошил твоего бойца, — я подбросил нож на пару оборотов и поймал его за ручку. — В принципе я их всех пятерых убил, но вот нож… Он очень острый — как бритва. Врубаешься?
Вахид быстро закивал и пробормотал:
— Я подозревал, что ты не журналист. Я даже подозревал, что ты не англичанин — английский у тебя отнюдь не лондонского разлива. Я думал, что ты какой-нибудь цээрушный шпион из другой страны, приставленный к журналисту… Однако хочу заметить — я мог тебя двадцать раз расстрелять, но не сделал этого. Я очень, очень гуманный…
— Спасибо, — я вежливо поклонился и опять помотал лезвием перед лицом пленника. — То, что ты гуманный, я знаю — пленных не берешь, красавчик… Сначала я тебя кастрирую, — я сделал паузу — вдруг всплыл перед глазами образ рыжего Исрапи. Я помотал головой и продолжил:
— Потом я тебя… Тьфу, зараза! Потом я тебя трахну в задницу! Понял, а? Прямо в жопу, голенький ты мой! — Я вытер вспотевший лоб. — Потом я тебя одену в женское платье, сниму с «уазика» тент, привяжу тебя нараскоряку к дугам — задницей вперед, ага… А утречком мы с тобой прокатимся по Хатою. Не спеша этак прокатимся…
Вахид впился взглядом в мое лицо, пытаясь определить — несу я околесицу или на полном серьезе излагаю свои планы.
— Затем я отвезу тебя к окраине села и умчусь восвояси, — закончил я. — Вот и все, мой голый парниша…
Вахид разом поскучнел. Видимо, поверил мне. Отчаяние сверкнуло в его глазах, вытеснив последнюю слабенькую надежду на благоприятный исход нашего общения.
— Есть альтернатива, май дарлинг, — я потыкал ножом в сторону фотографии моей жены. — Мне нужна эта женщина. Пытать тебя я не буду, но если ты соврешь — а я обязательно пройду на соседнюю половину и проконсультируюсь с обитательницами гарема, — я сделаю, что обещал. Вахид облегченно вздохнул и расслабился.