– Буду медиком, – радостно сообщил он с порога, – поступил!
Сам хорош! Кепка на затылке, волосы взъерошенные, красный как рак, бежал видать. Мать всплеснула руками, и белая шаль соскользнула с плеч.
– Как же так, Коленька!
– Во-о-он! Во-о-он из моего дома! – закричал отец. В руках его были две половинки разорванной в ярости газеты.
С тех пор Кистер родителей не видел. Отец ему даже не писал, лишь мать тайком высылала деньги. После окончания медицинского института Кистер работал по всей России в качестве эпидемиолога. Когда чума пришла в Маньчжурию, он отправился туда одним из первых.
В повозке ехал еще один человек – китаец-переводчик Ван Ши. Совсем молодой еще, только из университета. Видно было, что страшно ему, вон как пальцы дрожат. Не от утреннего холода дрожат. У него внутри так все напряженно сейчас, что он этого холода даже не чувствует. Ничего, привыкнет. Парень крепкий и умный, далеко пойдет. Интересно, откуда у него этот уродливый шрам, что пересекал половину лица от уголка рта до уха?
– Притон там, – наконец произнес переводчик, – опиум курят. От опиума спят все.
– Этим полиция должна заниматься, – ответил Кистер, – наша задача – выявить симптомы и изолировать.
– Полиция даже не заглядывает туда! Как чума пришла, так они заболеть боятся.
– А что же те, кто туда ходит? Они не боятся чумы?
– Не-е-ет, они думают, что это проклятие демонов. Карантин! Гигиена! Тьфу! Даже таких слов не знают! Да и если бы знали, то все равно пошли. Они без опиума так мучаются, что демону душу заложат.
Телега опять подпрыгнула на ледяном ухабе, и пенсне Кистера слетело во второй раз.
– Бедные, бедные люди, – с грустью покачал головой Ван Ши.
– Подъезжаем! – крикнул снаружи кучер.
Внутрь они вошли одетыми в плотные плащи, с капюшонами на головах, в масках, закрывающих лица так, что для глаз оставался лишь узкий, в палец шириной, просвет. В притоне царила полутьма. Под низким потолком висел густой дым. Светлячки трубок вспыхивали и медленно угасали в глубине помещения. Никому не было дела до вошедших, не слышались голоса – только потрескивание светлячков и медленные вдохи. В густом чаду появился хозяин, лысый китаец со сморщенным, как у обезьяны лицом. Он был напуган, руки подобострастно сложены на груди.
– Спроси его, есть зараженные? – обратился Кистер к переводчику.
В ответ китаец энергично замотал головой. Он отвечал очень быстро, ему явно хотелось, чтобы эти люди ушли из притона. В темноте послышался кашель.
– Всех необходимо проверить, – кивнул фельдшерам Кистер.
Несмотря на робкие протесты хозяина, медики начали работу.