— Уж, скорее, "Неотложку", — задумчиво произнес Ватсон. — Подбирать раненного, а кто его выбросил, все равно неизвестно.
— Так он сам скажет, — успокоил я Ватсона. — Когда его найдут.
После блестящего решения двух математических задач повышенной сложности (цитирую доклад Ватсона маме) мы были отпущены "на все четыре стороны, но чтоб в девять часов уже спали" (цитирую маму).
Прежде чем покинуть родительский дом, я не отказал себе в удовольствии в чисто педагогических целях, небольно щелкнуть по носу Асю, вертевшуюся у нас под ногами в безумной надежде, что мы возьмем ее с собой.
— А вас ждет ваша любимая передача "Спокойной ночи, стукачи", извини, малыши. Учись у Хрюши и Степашки, как ведут себя порядочные животные, извини, дети.
К чести Аси надо сказать, что она восприняла мое напутствие как должное. Проводила нас до ворот и, помахав нам рукой, побрела к дому.
Глава 11. Под сенью пушкинских лип
Несмотря на вечерний час, в Архангельском клубился народ. Лотошники не торопились сворачивать свои палатки. Догуливали шумные свадьбы. Невесты в развевающихся фатах снимались на фоне Пушкина в позах манекеньщиц. Женихи, курившие у входа, фотографировались с друзьями перед взятыми напрокат десятиметровыми голливудскими лимузинами, украшенными розовыми лентами и куклами на капоте. Словом, жизнь кипела, переливаясь через край.
Клава, в отличие от нас, легко и естественно вписалась в эту пеструю безалаберную толпу ("угар НЭПа" — цитирую деда). Помогла невесте подколоть открепившуюся фату, переглянулась с незнакомыми мальчишками, фланировавшими в опасной близости от нее, и, наконец, потребовала мороженое. В летний театр мы, разумеется, не пошли — со скамейки в липовой аллее, на которой мы устроились (в конце ее стоял бюст Пушкина), оркестр и так было прекрасно слышно.
— Клава, — начал Кирилл, когда мороженое было съедено. — Мы пригласили тебя в качестве консультанта по очень важному и совершенно секретному делу.
— У вас все дела секретные, шерлоки холмсы несчастные, — легкомысленно заявила Клава. — Только потом почему-то их вся школа обсуждает.
Словом, начало разговора, на который мы возлагали такие надежды, было скомкано. Впрочем, взглянув на наши помрачневшие лица, Клава сменила тон.
— Ладно, не обижайтесь, — сказала она ласковым голосом, который всегда действовал на нас безотказно. — Выкладывайте свои секреты.
Наш взволнованный, но местами немного сбивчивый рассказ о событиях последних дней (Ватсон, как обычно, своими бессмысленными комментариями нарушал стройную логику моего изложения) Клава выслушивала с возрастающим вниманием. Вскоре она уже перебивала меня не менее бестактно, чем Ватсон. Особый интерес у нее почему-то вызвал кот Мюрат.