Элиза громко всхлипывала и накручивала на палец растрепанную прядь. Надин застыла как громом пораженная.
– Вот именно, довольно! – раздался властный голос.
На пороге стоял Джексон с мертвенно-бледным лицом. Даже белки глаз посветлели.
– А теперь объясните, что здесь происходит?
Я выступила вперед, заслонив собой Элизу.
– Все в порядке, проблема решена.
– Что за проблема, позволь полюбопытствовать?
И тут Надин прорвало:
– Элиза нас кинула, товар украли, у Зика сломано ребро. Много ты нарешала, Махоуни!
– Тебе бы в НКО работать, – холодно парировала я, – как раз твой формат. Насчет перелома Ник что-нибудь придумает, но нельзя наказывать человека за то, что он устал.
– Я сам разберусь, Пейдж. Спасибо. – Джекс повернулся к Элизе. – Что скажешь в свое оправдание?
– Прости, Джексон, – залепетала та. – Мне так стыдно. Я просто…
– Просто – что? – Голос Джекса был приторным как мед.
– Просто устала. И… отключилась.
– И не сумела добраться до Ковент-Гардена, так?
Элиза вся сникла и еле слышно прошептала:
– Да.
– Ее вырубило прямо на улице, – поспешно добавила я. – Ей вообще не стоило торговать.
Джексон надолго замолчал. Потом с леденящей кровь улыбкой шагнул к Элизе.
– Джекс… – предостерегающе начала я, но тот не удостоил меня даже взглядом.
– Элиза, дорогая моя Страдающая Муза. – Джекс взял ее за подбородок и с силой сжал. – Боюсь, что Надин права. – Его хватка усилилась. – Не знаю, что за безобразие творится у тебя со сном, но бездельников в шайке я не потерплю. Будь ты хоть трижды великомученица и страдалица, как гласит твоя кличка, не смей распускать нюни. Не можешь контролировать себя – убирайся. Допускаю, что тебе так и так придется нас покинуть. Если твои картины перестанут покупать, пользы от тебя – как заклинателю от зеркала.
Каждое слово ранило Элизу в самое сердце. Повисла гнетущая тишина. Никогда Джекс не распекал нас с такой жестокостью.
– Джексон… – дрожащими губами проговорила Элиза.
– Все, разговор окончен. – Набалдашник трости качнулся в сторону двери. – Отправляйся в мансарду и хорошенько подумай о своем шатком положении. И молись, чтобы проблема благополучно разрешилась. Если надумаешь сохранить работу, сообщи мне до рассвета. Там посмотрим.
– Мне очень нужна работа, ты же знаешь. – Элиза буквально умирала от страха. – Умоляю, Джексон, не поступай так со мной…
– Прекращай ныть! – последовал безжалостный ответ. – Ты медиум Четвертого сектора Первой когорты, а не уличная побирушка.
Надо отдать Элизе должное, она не заплакала. Джекс безучастно наблюдал, как художница поднимается по лестнице и исчезает во мраке мансарды.