— Ничего. — Близость человека больше не смущала.
— Вот… вроде как если при титулах, то оно и не к лицу… а у него талант… мой отец говорил, что негоже, когда талант, его в землю-то…
В землю.
Это он правильно выразился. В землю. В заледеневшую уже, слегка размытую дождями, но холодную, комковатую, в которую клинок лопаты вгрызался с немалым трудом… и еще песок в часах сыпался быстро… так быстро, что Ийлэ понимала — не успеет.
— Простите, — в сотый, кажется, раз повторил Джон Талбот, касаясь руки. — Я, верно, опять ляпнул чего-то не того, да?
— Да.
Если попросить Райдо, то… он не откажется перезахоронить, весной, когда земля отойдет. Он нормальный, в отличие от того… и он не стал бы убивать.
Талант в землю.
Джон Талбот молчал долго, минуту или две, и о чем-то напряженно думал. От мыслей этих его лицо приходило в движение. Морщины на лбу. И прищуренные глаза. И нос, который шевелится, хотя это невозможно, но все одно шевелится.
Пальцы тарабанят по набалдашнику трости. И Ийлэ уже самой интересно, о чем же таком думает Джон Талбот.
— Простите… — Он облизал губы. — Это, конечно, не мое дело и вообще… но я вот подумал… и решил спросить… а вы не замужем?
— Нет.
В иное время Ийлэ, пожалуй, улыбнулась бы: до того забавен был человек с его смущением и неловкими вопросами.
Замужем? Таких, как она, не берут в жены. В любовницы, быть может… в содержанки… и, наверное, это тоже выход, но от самой мысли о том, что ей придется…
Пришлось бы.
Ийлэ зажала рот руками, сдерживая рвоту. Нет и нет…
— Не замужем. — Джон Талбот почесал нос об изогнутую рукоять трости. — А… вы не хотели бы выйти замуж?
— За кого?
Тошнота отступала, оставив кисловатый привкус желудочного сока во рту, и стереть бы его, но чем… снегом?
Снег далеко, но если попросить, коляску остановят. Пусть бы остановили.
— Ну… — Джон Талбот покраснел сильнее прежнего, — к примеру, за меня…
Он вскинул руку, прерывая поток возражений, которого не было, поскольку Ийлэ слишком растерялась, чтобы возражать.
Замуж? За него? Он человек… всего-навсего человек… и хорошо, наверное… и замуж…
— Я понимаю, что это несколько неожиданно и вообще предложение руки и сердца так не делают. То есть вы меня совсем не знаете, а я не знаю вас, но я уверен, что мы с вами найдем общий язык. — Он приложил руки к сердцу, точнее к серой ткани пальто, и жест этот вовсе не выглядел смешным, как и сам он, маленький человечек в желтых очках. — Поверьте, лучше, чем кто бы то ни было, я осознаю, что мы с вами разные… что я вас не достоин и… но я понимаю, что вам здесь непросто. Я состоятелен. Я уже говорил, что у отца есть мастерские… я единственный наследник… и родители не будут против, когда узнают. Отец точно не будет. А мама только обрадуется.