– Элли еще не встала, а Гриз на кухне, – летчица встала, держа в руке пустую кружку. – Я как раз собиралась налить себе еще кофе. Тебе принести?
– Просто мысли читаешь.
Вернувшись и поставив кружку перед Скитером, Брайсон спросила:
– Что там с твоим пропеллером?
– Две-три недели минимум, – он сделал глубокую затяжку и нервно забарабанил пальцами по столу. – Если это затянется дольше, то я тут с ума сойду.
Брайсон прикусила язык, чтобы не расхохотаться. Арктические пилоты всегда становились слишком вспыльчивыми, если долго не поднимались в воздух. Для Скитера же это было, кажется, самым жестоким наказанием. И, несмотря на то, что на его счету аварий было куда больше, чем, к примеру, у Брайсон – включая целую дюжину вынужденных посадок и три крушения – это никогда не уменьшало его страсти к полетам.
– Что случилось на этот раз?
– Ничего, о чем стоило бы рассказать родным и близким. Все как обычно.
Впрочем, Брайсон и так знала, в чем дело: при посадке на полосы, усыпанные гравием, в теплое время года на пропеллер бросало камни, а это, в конечном итоге, могло бы привести к серьезным повреждениям. Каждый арктический пилот знает, что перед надвигающимися холодами все должно быть приведено в полый порядок.
– Слышала о Рэде Мердоке? – спросил Скитер, и его лицо помрачнело.
– Нет, а что случилось?
– Прошлой ночью ему пришлось совершить вынужденную посадку южнее Барроу. Говорят, его самолет обледенел и полностью вышел из строя. С тех пор никаких новостей. Он вез какого-то парня с собакой к ветеринару в Фейрбенкс.
На его месте могла быть и Брайсон. Эта мысль пронеслась в ее голове, но она тут же запретила думать себе о том, что было бы, если…
– Когда погода достаточно прояснится, я помогу его искать.
– Я уже сказал спасателям. Полечу с тобой, если ты не против.
– Не вопрос, – ответила Брайсон. Вторая пара наметанных глаз настоящего профессионала никогда не бывает лишней, особенно это касается тех случаев, когда надо прочесать сотни гектаров глуши в поисках маленького самолета. Дело усложнялось еще и тем, что самолет Мердока был отнюдь не приспособлен к арктическим полетам: это был тот же самый самолет, на котором три года назад летчик обрабатывал поля Айовы, – белый Хэвиленд DHC-2 Бивер. После такого снегопада заметить его с высоты было практически невозможной задачей. И оставалось только верить в то, что Мердок догадается развести костер или подать другой заметный издалека сигнал. Именно из-за вынужденных посадок, которые случались очень часто, Брайсон и выбрала красный цвет для своего Пайпера. Самолет Скитера был выкрашен в оранжевый и золотой. В условиях Крайнего Севера каждый боролся за выживание всеми возможными способами.