Дэвид прикоснулся к ее животу, обвел пупок кончиком пальца, и задал себе вопрос: почему его не напугало ее сообщение о беременности? Он воспринял это вполне серьезно, и даже не испытал шока, понимая, что такое вполне могло случиться, потому что они совсем не предохранялись. Лиззи была очень неопытной и доверяла ему во всем, а он почему-то с самого начала даже не думал о контрацепции. Для него казалось естественным заниматься с ней любовью, забывая обо всем, повинуясь только зову природы, а не разуму, и ее беременность являлась вполне логичным, только довольно быстрым, результатом. Испытав секундное замешательство, он почувствовал лишь злость от того, что узнал об этом так поздно. И страх. Страх, что она была совсем одна, находясь в таком положении, что с ней могло что-то случиться, что некому было заботиться о ней. Худая, с кругами под глазами, с бледной кожей, она совсем не походила на счастливую будущую маму, и Дэвида жутко бесило, что он чуть было не потерял ее. Мысль, что Лиззи и его будущий ребенок могли находиться в этой убогой квартирке в то время, как он трахал шлюх и накачивался алкоголем каждый божий день, заставляла чувствовать себя ничтожеством. Он и был ничтожеством.
Ребенок. Скоро он станет отцом. Ощущения были противоречивыми, но Дэвид принял это известие сразу же без какой-либо внутренней борьбы и отторжения. Да, ситуация была довольно запутанной, чтобы испытывать только радость, но он знал, что все наверстает, когда они исправят сложившееся положение. Приложит все силы, чтобы его малыш родился в счастливой семье, и в этом они с Лиззи были единогласны. Он сделает все, чтобы стать достойным отцом и мужем.
Дэвид прижал ладонь к ее животу и закрыл глаза, пытаясь почувствовать и окончательно осознать, что они ждут ребенка. Ее рука накрыла его руку, и они лежали так несколько минут в тишине, ощущая свое воссоединение в полной мере. Теперь они семья. И это было чудесно. Ну, или станет чудесным, когда они приложат немного усилий.
— Я люблю тебя, Дэвид, — прошептала она.
— Я тоже люблю тебя.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Лиззи переехала к нему, но для него это время пролетело как одно мгновение. Дэвид с трудом отрывался от нее, чтобы на несколько часов съездить в офис, а потом несся обратно как сумасшедший, мечтая о том, как сожмет ее в объятиях.
К ней быстро вернулся здоровый цвет лица и блеск в глазах, волосы снова переливались всеми оттенками золота, а тело начало приходить в норму, потому что аппетит у нее был, как у тигрицы. В его квартире все осталось по-старому — те же стены, окрашенные в светлые тона, та же современная мебель (он не любил старье и антиквариат) — но с приходом Лиззи все изменилось. Как будто жизнь вернулась в бездушное холодное тело этого дома, наполнив теплом и светом каждый уголок.