И лишь когда Экард, с трудом проглотив непонятно когда вставший в горле комок, словно обмяк, и, отвернувшись, на миг закрыл глаза, справляясь с внезапно накатившей слабостью, зашевелились, зашумели, скрывая облегчённые вздохи.
— Отвар будешь? — сунул кружку в руку отшельника Ильтар, а взамен деликатно потянул из его рук листок, — можно посмотреть?
— Читай вслух, — разрешил магистр, нашёл взглядом в толпе Барента и еле заметно, одними губами, успокаивающе ему улыбнулся.
— Выспись хоть денёк… — огорчённо глядя на осунувшееся личико любимой, предложил дорин, но магиня лишь виновато улыбнулась.
— Не могу… снятся родители. И Экард, и матушка с дорином. Я всё время представляю, как им скажут… матушка ведь свалится. Она и так последнюю зиму часто болела… да и невесёлая какая-то стала, разве я могла подумать… И про Дили тоже думаю, она знаешь, какая мнительная? Будет думать, будто я из-за неё попала в ловушку. Иди, я буду вставать.
Дорин нежно ей улыбнулся и послушно вышел из комнаты. Не стоит спорить из-за мелочей, если он хочет сохранить ее доверие. Он и так получил несказанно много, а ведь всего несколько дней назад даже надеяться на такой поворот судьбы не мог. Думал, придётся много дней, а может, и лет, доказывать жене свою любовь в надежде на ответные чувства, и когда понял, что давно и преданно любим, даже не сразу постиг ценность свалившегося на него дара. И только ночью, рассматривая доверчиво прижавшуюся к его плечу девичью головку, вдруг со всей полнотой осознал, насколько счастлив.
И пусть за возможность лежать рядом с женой, обнимать её и целовать всё, до чего можно дотянуться через вырез строгой ночной сорочки, заплачено клятвенным обещанием спать в одежде, это ничуть не уменьшало переполняющее его блаженство. Тай твердо знал, что теперь, когда они разобрались в своих заблуждениях и ошибках, он больше никогда не позволит и тени сомнения встать на пути его семейного счастья.
Теперь не имеет значения, когда он настанет, тот райский день, когда между ними больше не будет ни тайн, ни нескольких слоёв смятой жадными руками ткани, главное, он неминуем, как рассвет, как летняя гроза и сияющий в небе мост радуги. Как всё, что уже есть у них, и будет после еще много-много лет.
— Я приготовил завтрак, — вынырнул откуда-то Зелен и замер, рассматривая тёмного.
Сложный выбор, который он сделал несколько дней назад, решившись на сговор с этим человеком, так похожим на его прежнего хозяина всем, кроме светлого сияния ауры, оказался верным. Хозяйка хотя и говорила с Зелёном строго, но настоящего зла в ее голосе он не услышал. Да и как убедился позже, новые хозяева стали намного веселее и добрее, после того, как решили снова жить вместе. Хотя комнат в убежище Миттена достаточно, нужно только открыть туда проход, намертво перекрытый выдвинувшейся из стены плитой, когда Зелен случайно съел не ловушку, а отпирающее заклинание.