Ну, вот вам компромисс. Да или нет? Со мной — или без меня? И если без меня — скольких они готовы потерять в схватке? Дела-то у них и так — хуже чем плохо.
Но в ответ прозвучала тишина, звонкая, без привычного уже рокота. Ярко освещенная луной площадка показалась мне сценой, на которой разыгрывается финальный акт шекспировской пьесы. Самонадеянно, конечно, но каждый из нас — Вселенная, и каждый переживает свои, личные шекспировские трагедии. Только бы этот финальный акт не обернулся кровавой баней, где герой и злодеи самозабвенно режут друг друга.
— Ты… сегодня нервный, — с трудом проговорил Рикет, ворочаясь на блестящем базальтовом полу. Привстав, он кашлянул и потрогал ухо. Брошенный на меня взгляд был, скорее, удивленным, чем озлобленным. — Совсем, брат-Лис, распоясался. Дважды по голове за один день! Пей, что ли, пустырник, помогает от нервов.
Ты мне еще предложи транками закинуться, умник!
— Чтоб тебе угореть, — скрипуче пожелал Осмен. Лейн поддакнул кивком, показав темя, где сквозь жидкие сальные пряди пестрели мелкие плеши, будто моль поела. Болячка с говорящим названием «Я люблю ходить по шлюхам, и вот я заимел от них сифилис, как же мне теперь быть?». Интересно, как вышло, что Болгат берет к себе больных этой заразой? Ах да, у него нехватка в людях, вон даже меня намеревался пристроить в десятники.
Все мое внимание было сосредоточено на этих двоих. Торке и Башка куда менее опасны. Но все четверо — слушаются Вако и поступят, а я знал это, как решит командир. И решение это будет единственным, менять его не позволит время, отпущенное на раздумья фантомом.
Или я не позволю. Они же думают, что я приколю Вако недрогнувшей рукой, если та скомандует меня атаковать.
Красноречивый взгляд Вако обещал мне многие горести, болести и прочие несчастья. Она, кажется, была готова рискнуть наказать знаменитого Лиса — наказать примерно, раз и навсегда избавив мир от его присутствия. Толстые окровавленные губы дрогнули…
— Ваккарио Олмас!
Тощий чародей приподнялся из-за спины коротышки. Кричал, надсаживаясь, из последних сил, слепые черные глаза выпучились, как у жабы. Дикие огоньки, однако, изо рта не вылетали, наверное, аккумулятор разрядился.
— А? — Вако даже привстала, так, что кончик меча уперся в ямку между ключицами.
— Ваккарио Олмас, угомонись! Ты сделаешь так, как сказал Джорек-Лис! И все… все вы будете его слушать! Вы… Амтра… тино… ом-ман… — Архея повело, живые мощи, в чем только держится душа? Голова с набухшими бородавками ожогов мотнулась в стороны. — Все… отвечаете его жизнь! Все… его жизнь! Если… с ним… Закопаю! Клянусь всеми силами ковена — сделаю вам горе! Беречь… Они уже идут, вы, кретины!