* * *
Еще до того, как я очухался, вонь глейва проникла в нос, затем в легкие, тонкой струйкой скатилась в желудок и свернулась там ноющим отвратительным клубком. Как тогда, в месте под названием Сумрачье… Когда же это было? Давно, так давно, что и не вспомнить… Мысли сбивались и путались, но постепенно обретали стройность. Так же постепенно я начал ощущать собственное тело. Руки, ноги… о, голова на месте, отличная новость! Под спиной — жесткая, чуть пружинящая поверхность. Хм, я лежу на матраце?
Руками пока не пошевелить, слишком велика еще слабость, но силы уже возвращаются, и ожившее сердце начинает разгонять застоявшуюся кровь мощными толчками.
Сколько меня не было… в живых? Сколько минуло времени, прежде чем я очнулся? Странно, мне кажется, что прошло… много лет.
Вокруг темнота. Я лежу в каземате, скрытом глубоко под землей. Меня зачем-то лишили света. Кто я? Тихон Громов. Он же — Джорек-Лис. Осознание пришло мгновенно. Так же мгновенно я вспомнил все, что случилось со мной с момента попадания в чужое тело. Но не вздрогнул и не вскочил. Просто не сумел пошевелить даже пальцем.
Нахлынули звуки. Сквозь гудение крови в ушах я различил капанье воды, чьи-то смутные полуохи-полустоны, шорох подметок о влажный камень и неприятный, пугающий шелест за изголовьем — кажется, все-таки за стеной. Да, определенно, эти звуки доносились из-за стены, и там, за этой стеной, было нечто скверное — кубло крысят, или других таких же приятных глазу и душе тварей, или змеиное логово, во всяком случае, звуки эти производил не человек и не домашний зверь. В странной парализующей полудреме я читал окружающее пространство с пугающей точностью. После долгого забвения восприятие обострилось, правда, синестезия на запахи пока отказывалась включаться. Шаги приблизились. Раздался лязг, затем — скрежет просевшей, обитой железом двери. Каземат осветился ярким светом. Скрипнул засов. Дверь заперли изнутри.
Возле моего ложа остановились двое — я видел сквозь парализованные веки колыхание теней.
— Ну-с, брат Гор, — сказал высокий хриплый голос, — давайте же начнем антропометрический обмер. Признаться, чудесный экземпляр бастарда горных эльфов, и как же я рад, что нас двоих все-таки к нему допустили…
Голос еще более тонкий ответил — с фальшивой кротостью, что я особенно остро почувствовал:
— Смею заметить, мэтр Финкель, бастард все же кажется мне полукровкой эльфов равнинных…
— Оставим пока диспут, брат Гор. Наше дело — обмер.
— Само собой, мэтр Финкель. Давайте же начинать! Снотворное зелье, как сказал мэтр Бромбак, продержит означенного бастарда в дреме еще не более получаса: он слишком велик и силен, даже несмотря на измождение и воспаление в легких, которое ковену удалось победить.