— Охотник… — выдавил пейзанин, как мне показалось, презрительно.
Охотник, видимо, равнялось для него безбожнику.
Измавер, так, это имя местного божества, а Маэт, очевидно, аналог нашего нечистого. Старо, старо, и на земле, и на небесах бьются за власть паны, а у холопья трещат чубчики. Ничто не ново, все уже придумано (а местами и украдено) до нас.
— Маэт-то, он гад еще тот! — выкатил я пробный шар.
Крестьянин глянул на меня букой.
— Не поминай к ночи Маэта всуе, Охотник! Дурная примета…
«А сам-то только что чем занимался?» — хотел парировать я, но осекся. Крестьянин все же творил молитву.
Постепенно мы разговорились, я заметно обнаглел и попросил пить. Крестьянин выдал мне баклагу с теплой водой. Потом я обнаглел еще сильнее и спросил — осторожно подбирая слова — о громолете.
Старик спал с лица.
— Ты эта… чего, совсем тронутый? Прежних никогда не видал?
— Прибыл я из далеких краев…
— Да что у вас там за шлендары такие, что и Прежних никогда не видали? Прежние — они везде!
Я пожал плечами.
— У нас их… — едва не сказал «дефицит». — Нет их у нас. Оттого и спрашиваю — кто они?
— Кто-кто — Прежние! Видел — и молчи! Летают себе… Пущай летают. Мы их не трогаем, а они — нас. Наверху и внизу… и подземье и воздух за ними… И на земле ухи имеются. Тихо!
Прежние… Хм. Значит, там, в недрах горы — не люди?
Впрочем, я это предполагал.
Ехали мы еще долго, крестьянин не подгонял свою клячу, и правильно делал. Недавний дождь превратил земляную дорогу в скопище бугров и ям, а телега не была оборудована даже самыми примитивными рессорами. В результате мы даже на малой скорости дуэтом подскакивали на любой выбоине, качались и едва не падали. Впрочем, Джореку это было привычно — подскакивать и хлопаться на жесткую деревянную лавку. И морской болезнью он, судя по всему, не страдал.
Давно пали сумерки, на небо высыпали звезды — непривычно яркие, разноцветные. В созвездиях я не разбираюсь, а вот серебряный рожок луны заставил улыбнуться — хоть что-то родное, знакомое. Злой ветер забросил меня на параллельную Землю, или, во всяком случае, такую планету, что по многим параметрам сходна с Землей. И комары тут… как у нас в разгар лета. Только фумигатора нет.
Потянуло прохладой, где-то вдали лягушки открыли вечернюю сессию. Я облачился в плащ, крестьянин набросил на тощий стан что-то вроде вязаной безрукавки. Комары вились над Джореком по прозвищу Лис и настоятельно требовали его крови.
Я обнаружил, что обладаю ночным зрением. Не знаю, как там видят в темноте хищники, но в моем случае не было ночного размывания предметов, я мог различить на порядочном расстоянии каждое деревце и почти каждый листик. Лишь бы луна светила. В полной темноте даже кошка становится слепа.