В горле вдруг поднялось рычание, но смолкло, захлебнулось на жалкой ноте.
Милая собачка… Баскервилей. А уж какая у Баскервилей рыбка — я вообще боюсь представить! От пса исходил густой дух тлена, гниения.
Внезапно у меня защипало в ноздрях. Мне нестерпимо захотелось чихнуть, но я сдержался. И тут… к горлу горячей волной подступил ужас. Волосы на руках встали дыбом. Кажется, даже на голове зашевелились. Ужас подсек колени, я покачнулся. По-прежнему избегая взгляда собаки, начал пятиться, шаркая подметками о траву. Пятился, пока не уперся задниками сапог в крыльцо. За спиной оказалась полуоткрытая дверь и отсыревшая, заполненная плесенью комната. Отступать дальше, в трухлявый дом, крыша которого в любую секунду могла обрушиться, было глупо.
Перед глазами стояла жуткая голова-череп с красными бельмами глаз.
Демон. Настоящий демон. Не какой-то там голем, о башку которого я обломал меч. Как справиться со сверхъестественной тварью?
Или тут все собаки такие? Не повезло с предками, вот и получились уродцы. Ага, очень смешно. Воздух стал вязким. Виски сдавило. Дневной свет начал слепить глаза. Запахи обострились, накатили волной. Кровь расходилась по телу упругими толчками.
В моей голове был кто-то еще.
Я оцепенел. Несколько предельно долгих мгновений я вообще не мог двигаться. Не мог даже крикнуть. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Где пес? Приближается ко мне, или… Но я не могу на него смотреть, не могу — иначе сойду с ума!
Внезапно меня отпустили. Это ощущение можно было сравнить… ну вот как если бы веревку, на которой болтается еще живой повешенный, обрезали ударом ножа. Я вскинул голову, сморгнул слезы. Собрался с духом и взглянул на собаку. Она сидела у ворот не шевелясь. Молча смотрела. Смотрела внимательно, мертвенно, неподвижно.
Гнусная морда, чего же ты хочешь? А ну, кончай играть в гляделки! Фу, собачка, фу!
Пес шевельнулся. Переступил с лапы на лапу. Лениво и даже как-то наигранно… зевнул.
Насмешка? Да ты смеешься надо мной, тварь!
Вот этого я-Джорек уже не стерпел. Заревел, зарычал страшно, перехватил котомку с каменюками и бросился на монстра.
— Разорву! Хребет сломаю! Жалкая шавка!
Мои зубы оскалились, рассудок затуманила ярость, и не было в нем уже страха перед мистическими тварями и прочими порождениями этого сумасшедшего мира. Схватить пса! Сокрушить его кости! Если получится — зубами выгрызть монстру кадык!
Мне померещилось, что пес попятился. Ага, испугался! Бойся, бойся Джорека — ну и Тиху-ветеринара, мы теперь заодно. Плевать мне на животнолюбие, ты не милая собачка, не бедный щенок из моих снов, ты — тварь!