— Ладно, будь по-твоему. Еще что?
— Потом пусть лестницы ладят. Какая высота ограды?
— Сажени полторы-две.
— Лестницы двухсаженные, по две на каждый десяток. Да построже прикажи. Лучники пусть стрелы готовят. Будут позади первых наступающих идти, оберегать их. Мои молодцы показать могут, как делать все это. Пошли их для того в каждую ватажку.
Городок Лебедянь находился на краю Донской поймы, на левом берегу старицы, и состоял из двух частей. На всхолмленной части возвышался густо застроенный детинец. Его окружал частокол из толстых бревен, перед частоколом — ров. Вокруг детинца — недавно расселившийся посад. Его основательно укрепить не успели, и сейчас на глазах ватажников спешили залатать дыры. Разрушали постройки и бревнами заваливали те места, где не было частокола, рыли рвы, делали насыпи.
Ватажники расположились вокруг города на расстоянии двух полетов стрелы. Тут они обогревались около костров, тут же стояли их шалаши.
На льду старицы Юрша остановил коня и долго присматривался к посаду. С этой стороны вообще не было никакой ограды, только высокий земляной вал, насыпанный на обрывистом берегу старицы. Несколько баб подносили на коромыслах бадейки и выливали на край ската воду. Гурьян спросил:
— Что, Юрий Васильич, можа, тут по лестницам вбежать, нежели на частокол? И укреплений не видать, одна башня на краю.
— Не скажи. Тут идти на приступ труднее. Видишь, склон ломается на высоте примерно двух саженей, как раз по длине лестниц. Ну а дальше? Выше еще два аршина свежего льда — на карачках выползать придется, во льду приступки саблями рубить. Тут не только вой, малое дитя с тобой справится. Пройдешь по трупам, по крови своих... — И вдруг резко повернул разговор, указав на удаленный противоположный берег Дона: — А там, на крутояре, что за поселение?
— Это старый город Лебедянь. Его татары лет пять назад порешили, там теперь несколько дворов осталось, старики свой век доживают.
— А что за люди там муравьями ползают?
— Это наши. Небось ищут, что плохо лежит.
Юрша подумал: «Грабят то, до чего татары не дотянулись». А вслух сказал:
— Видать, многие разбрелись. Мы с тобой думаем, как людей к бою готовить, а они разгуливают. Плохо атаманы за людьми смотрят.
Гурьян не успел ответить. Тут на их глазах разыгралась быстротечная трагическая сцена. На Руси уж так повелось: перед сабельной бранью противники друг с другом лаялись. Вот и теперь ватажники всякое кричали лебедянам, те, в свою очередь, не оставались в долгу. А потом на открытый берег вышли бабы с коромыслами. Ватажники потянулись к ним, забыв про осторожность. Горланили и показывали свое дикое бесстыдство. Бабы хохотали, те, что помоложе, загораживались рукавами, но продолжали делать свое дело: выливали воду и уходили. И вот тут на валу появилось с десяток лучников, бегло обстреляли. Двое горлопанов, не успев отбежать, остались лежать на месте. Несколько ватажников с луками открыли ответную стрельбу. Перестрелка длилась несколько минут: еще двое ватажников упали замертво, трое раненых поползли к своим шалашам, а лучники-лебедяне невредимыми скрылись за срубами.