— Не драматизируй. Нам помогут.
— Откуда ты можешь это знать? Пока что никто не появлялся!
— Я верю, что все разрешится. И я не такой избалованный ребенок, как некоторые, привыкший получать все на блюдечке с голубой каемочкой, — прошипела фру Перссон.
Молли тихо заплакала. Хотя она и знала, что Марта ее не любит, ей все же сложно было понять, как мать может оставаться настолько равнодушной в такой ужасной ситуации.
— Ну ладно, это было неудачно сказано, — проговорила женщина более мягким тоном. — Просто кричать и ругаться бессмысленно. Лучше сохранить силы в ожидании, что кто-нибудь появится и спасет нас.
Девочка замолчала, слегка растроганная. В устах Марты это звучало почти как «прости» — на большее она была не способна.
Некоторое время они сидели молча, но потом младшая Перссон собралась с духом.
— Почему ты никогда меня не любила? — спросила она тихо. Ей давно хотелось задать маме этот вопрос, но она все не решалась. И только теперь, под покровом темноты, он уже не казался подростку таким пугающим.
— Я не гожусь на роль матери, — отозвалась Марта, и Молли различила в темноте, как она пожала плечами.
— Но тогда зачем ты завела ребенка? — удивилась девочка.
— Потому что так хотел твой папа. Он желал видеть себя в ребенке.
— Но тогда он, наверное, мальчика хотел?
Дочь Марты удивлялась собственной дерзости. Все вопросы, таившиеся где-то в глубине ее души, словно упакованные в маленькие твердые пакетики, теперь разворачивались. Она спросила, не ощущая обиды, словно речь шла и не о ней. Просто ей нужно было это знать.
— До твоего рождения он наверняка желал мальчика. Но когда ты родилась, он был очень рад дочери, — рассказала ее мать.
— Приятно слышать, — с иронией произнесла Молли. Она не пыталась выразить сожаления. Все было так, как было.
— Я делала все, что могла, но я не создана для того, чтобы иметь детей, — призналась фру Перссон.
Странно, что их первый откровенный разговор происходил в тот момент, когда, возможно, было уже поздно что-то менять в отношениях. Но теперь у них обеих уже не было причин что-то скрывать — наверное, это и требовалось, чтобы они перестали притворяться.
— Откуда ты так точно знаешь, что нас спасут? — всхлипнула Молли.
Она все больше мерзла на холодном полу, да еще и мочевой пузырь начал напоминать о себе. Мысль о том, что ей придется мочиться под себя, вызывала у девочки панику.
— Просто знаю — и все, — ответила Марта, и словно в ответ на это ее самоуверенное заявление до них донесся звук открываемой двери.
Младшая Перссон вжалась в стену:
— А что, если это он? А если он сделает с нами что-то плохое?!