Второй параграф посвящен обоснованию светской теологии как философской дисциплины, изучающей религию. На наш взгляд, эта дисциплина обладает высоким эвристическим потенциалом и может выполнять роль своеобразного верификатора различных теорий и эпистемологий.
Третья глава является в определенном смысле ключевой. Здесь формулируются и дискутируются важнейшие положения, в том числе: человек есть homo creans; человек становится тем, кем он становится. Анализ первых аксиом философии абсурда Камю приводит к любопытным заключениям. Согласно одному из них, наше категорическое требование абсолюта, которым мы часто грешим, ответственно за состояние абсурда.
По всей видимости, предложенное определение души вызовет немало вопросов. Мы полагаем, что душа (сущность, логос) человека заключается в совокупности (внутренних и внешних) устойчивых и всеобщих отношений человека с миром. Наш анализ свидетельствует о том, что душа человека бесконечна и, следовательно, включает в себя бессмертное начало.
Четвертая глава в большей степени, чем предыдущие разделы, связывает понятие гуманизма с философской антропологией. В этой связи рассматривается концепция сверхчеловека Ницше и утверждается императив, запрещающий выставлять окончательные оценки человеку. Каких бы то ни было окончательных приговоров быть не должно, они ошибочны с точки зрения метафизики уважения к человеку. Мы стремились показать, что принцип гуманизма помимо прочих достоинств обладает и эвристической ценностью.
Исследование во втором параграфе феномена отчуждения обусловлено проблемой свободы, поскольку степень свободы человека обратно пропорциональна степени его отчуждения. Анализ марксовой концепции отчуждения приводит к несколько неожиданным выводам.
В заключении представлены основные результаты наших поисков.
В своей работе мы апеллировали прежде всего к философской рефлексии, поскольку убеждены, что философия может давать положительное знание, причем весьма ценное, благодаря его универсальности. Мы верим в будущее метафизики, в частности потому, что время анализа первых принципов той или иной науки есть время философии. А это время, как правило, — настоящее.