Но счастие может ли казаться долговременным?.. О сограждане! Небо простит нам несправедливость нашу, когда мы, пораженные ударом, забыли непременные уставы Природы; забыли, что Великая успела осыпать нас благодеяниями на течение веков, и дерзали обвинять Провидение, что Оно столь скоро лишило наше отечество Матери, и столь внезапно: ибо Екатерина, не умирая, не приготовив нас страхом к сему несчастию, в одно мгновение сокрылась духом от земли и России! Обольщенные бессмертием дел Ее, мы думали, что и Сама Она бессмертна; думали, что Та, Которая украсила вечер жизни отцов наших, должна была царствовать и для благоденствия наших детей! Она оставила нам мудрые законы Свои, источник блага и просвещения для самых отдаленных потомков; но нам казалось, что с Нею мы всего лишились; что Она вся во гробе, и с нашим счастием, делом рук Ее. Не те одни были неутешны, которые наслаждались лицезрением Великой, внимали пленительным словам Премудрой, окружали трон Ее; нет, вся Россия проливала горестные слезы, ибо Она не для любимцев, а для России царствовала; не только некоторым, но всем благотворила – и слезы чувствительных сердец текли Ей в жертву с равным жаром в столицах и в самых отдаленных пределах государства. О Монархи мира! Екатерина и жизнею, и смертию Своею служила вам примером: так царствуйте, чтобы смертные обожали вас! И видя, с каким умилением, с какою трогательною любовью доныне говорят Россияне о Великой, будьте уверены, что народы чувствительны и благодарны против Царей добродетельных, и что память ваша, если вы заслужили любовь подданных, пребудет вовек священною. И самого недостойного Государя хвалят, когда он держит в руке скипетр, ибо его боятся, или гнусные льстецы хотят награды; но когда сей скипетр из руки выпадет, когда Монарх платит дань общему року смертных – тогда, тогда внимайте гласу Истины, которая, повелевая умолкнуть страстям, надежде и страху, опершись рукою на гроб Царя, произносит свое решение, и веки повторяют его! Не в чертогах Царских обнаруживается чувство народное; о всяком Монархе кто-нибудь из царедворцев искренно проливает слезы; нет, оно явно только на стогнах града, в тихом жилище семейств, от Двора удаленных, и в хижине мирного трудолюбия, если в них сердечная признательность не оплакивает смерти Государя, то он не царствовал для народного счастия!
Сограждане! Каким торжеством для добродетелей Монархини и для вашей святой благодарности были первые слова юного Самодержца, Который, восходя на престол России и желая объявить волю Свою царствовать мудро и добродетельно, сказал только: «Я