– В таком случае полиция допросила бы его раньше. Он был бы подозреваемым, и… – тут Люси поняла, что имел в виду Виго, – и он знал бы, что происходит. И, возможно, понял бы, кто мог стоять за этим.
– Как бы то ни было, нас с вами не было на первом месте преступления, и даже если бы мы присутствовали, у нас были бы только слова очевидцев. Если б никто не упомянул, что Барнетт встречался с Аланной, возможно, мы и сейчас топтались бы на месте. Тайны – опасная штука… Вы уже едете домой, Люси?
– Мы выезжаем в десять.
Кинкейд выглянула в окно, из которого открывался вид на Центральный парк. Приглушенный гул транспорта успокаивал ее. Люси поймала себя на мысли, что будет скучать по Нью-Йорку.
– Я тут кое-куда позвонил… – начал Ганс.
Люси поняла, что он имел в виду.
– И?.. – спросила она, хотя и не была уверена, что хотела знать.
– Один из членов жюри был решительно против того, чтобы вас приняли. Двое других проголосовали за. Я узнал их имена.
– Вы знаете имя того, кто голосовал против?
– Да. Вам не удастся изменить ее мнение.
Люси вспомнила, что в жюри была одна женщина.
– Я не знакома ни с кем из них.
– Эта женщина знакома с Фран Бакли, и они до сих пор дружат. Некоторым агентам не понравилось, что вы помогли посадить бывшего агента ФБР. Так вышло, что одна из них проводила ваше собеседование.
Люси была поражена. Она всегда считала, что отказ был следствием того, что она убила безоружного Адама Скотта. Но оказалось, что причиной отказа была ее незначительная роль в раскрытии преступлений Бакли…
– Люси, я надеюсь, что вы решитесь снова пройти собеседование. Обещаю, что собеседование будут проводить другие люди. Всё будет честно.
Хотела ли она этого – всё еще?
– Ганс, при расследовании преступлений Душителя Золушек я не доверилась своему чутью. Мои инстинкты говорили мне, что убийца – женщина, но когда я провела анализ, выяснилось, что Деннис Барнетт тоже подходит на роль подозреваемого. Его привели на допрос. Если б я верила в себя…
– Ничего от этого не изменилось бы. Деннис Барнетт был подходящим подозреваемым. Пока вы не допросите подозреваемого и не узнаете его получше, вы не можете быть уверены на сто процентов. – Ганс помедлил, затем сказал: – Я прочитал ваш отчет. В нем было всё, кроме заключения. Вся необходимая информация для психологического профиля была там, однако вы не соединили ее в стройную картину. Почему?
– Я не профайлер и не агент ФБР.
– Но вы можете стать и тем и другим. Вам решать, Люси. Вы хотите этого достаточно сильно, чтобы попробовать снова?
– Когда я была в спальне Уитни, – тихо сказала Кинкейд, – я как будто отстранилась ото всего. Я стала Уитни и как будто смотрела ее глазами. Ее картины были идеальны – даже слишком. Искаженные, изуродованные лица выглядели одновременно красиво и гротескно. Таких, как я, не так уж и много, верно?