Глаза привыкле к темноте, и Шон огляделся. Чердак был пыльным и темным.
Он протянул руку и нажал на выключатель, но лампочка либо перегорела, либо вообще отсутствовала. В стене напротив был проход, ведущий на лестницу. Шон достал небольшой фонарик размером с ручку и посветил в поисках второго выключателя. Через несколько мгновений яркий свет озарил чердак и лестницу, ведущую к двери.
Шон медленно спустился по деревянным ступенькам, ступая по краю как можно ближе к стене в попытках уменьшить скрип. Затем приоткрыл дверь и выглянул. Это был второй этаж дома. Дверь, ведущая на чердак, находилась в самом конце коридора. Все двери по бокам коридора были закрыты. Убедившись, что поблизости никого нет, Шон тихо проскользнул в дверь и закрыл ее за собой.
Снизу послышался пронзительный голос. Это была Уитни.
Его телефон завибрировал в кармане. Шон достал его и прочитал сообщение.
>Спецназ в пути, будет через 4 мин. Я приеду через 9. Поговорила с лейтенантом, передала ваше послание. Не лезьте, ждите нас.
Шон проигнорировал последнюю фразу и спрятал телефон в карман. Он прошел по коридору и дошел до основания двухсторонней лестницы, ведущей вниз. Голос Уитни отдавался эхом в мраморном холле внизу у лестницы.
– Мы могли бы сбежать на остров, – говорила она, – Уэйд, нам нужно время, чтобы побыть наедине. Только ты и я.
– Хорошо, – сказал Барнетт. – Поехали. Ты и я, прямо сейчас.
Голоса раздавались прямо под Шоном. Это означало, что они находились в средней части дома. Роган написал об этом Сюзанне в сообщении и начал спускаться по лестнице. Тут же он понял, что если продолжит спускаться, все присутствующие в комнате внизу заметят его. Он встал на колени и глянул меж столбиками перил. Комната была кабинетом с двумя высокими узкими окнами, выходящими во двор.
Со своей позиции Шон не видел ни Люси, ни Уитни. Уэйд стоял у дивана, на котором лежала пожилая женщина, явно без сознания. У нее на лбу виднелась кровь.
Шон тихо поднялся по лестнице и написал Сюзанне обо всем, что видел. Затем он обошел этаж в поисках второй лестницы, но ее там не оказалось. Если он хотел добраться до Люси, ему пришлось бы рискнуть и спуститься по единственной лестнице в доме.
Вся комната, где находились молодые люди, была увешана портретами. Они были нарисованы наспех, небрежно, но все изображали Уэйда.
Средний Барнетт стоял рядом с диваном, на котором лежала без сознания его мать.
– Поехали, Уитни, – сказал он. – Прямо сейчас. У меня есть деньги. Мы поедем на Мартас-Винъярд[19], у моей семьи там есть дом.