Полудушкин. Вроде он его кому-то подарить хотел. Я так понял. Достань, говорит, мне старый медный самовар! Даю тебе месяц сроку. За две недели нашел! У меня дальний родственник со стороны покойной жены на утиле работает. На приемке. Так он мне самоварчик и подобрал. Ну, естественно, ею зубным порошком надраили, бархоткой по нему прошлись, замшей протерли, солнцем горит!
Махонина. Вечно Пал Палычу какие-то дикие фантазии в голову приходят.
Полудушкин. Ну, Раиса Марковна, вам на голову вашего супруга грех жаловаться. Пал Палыч! Не будь у него этой самой головы на плечах, он своего бы в жизни не взял. До вершин бы не добрался. Пал Палыч!
Махонина. Уж прямо - вершины!
Полудушкин. Не скажите, Раиса Марковна, не скажите! В определенном смысле - вершины! Пал Палыч! Не Эльбрус, не Казбек, конечно, а все же вершины! Лицо с положением. Персональный оклад. Ученая степень. Ну, чем не вершины? Пал Палыч! Я как-то в Цхалтубо летел над Кавказским хребтом. Гляну вниз - не все горы снегом покрыты, а попробуй доберись до верхней точки! Дух выпустишь! Пал Палыч!
Махонина. Вот он до точки и добрался, Пал Палыч, а что толку? Только и делает, что за всех хлопочет, просит. Наукой заниматься некогда. А ведь мы с науки начинали. Мы в двадцать пять лет кандидатскую защитили. В двадцать пять!
Полудушкин. Вот вы говорите, что Пал Палыч чужими делами занят. С большого и спрос большой. Что тогда тем говорить, кого в депутаты выбирают? А у кого такие возможности есть, чтобы другому помочь, посодействовать почему не пойти навстречу, если просят? Пал Палычу только трубочку снять кто откажет? Всех он знает, и его все знают. В определенных кругах, конечно. В пределах, так сказать досягаемости.
Махонина. Вот это вы верно сказали. Что верно, то верно - в пределах досягаемости.
Полудушкин. Придет время... Не все сразу...
Махонина. У вас скорняк есть знакомый? Мне родственники из Иркутской области соболиные шкурки привезли. Немаркированные. Скорняк нужен.
Полудушкин. Я вам позвоню. (Помолчав.) Лаптями интересуетесь?
Махонина (не поняв). Какими лаптями?
Полудушкин. Обыкновенными. Лыковыми. Один архитектор-умелец в свободное от работы время сам плетет. Пять рублей пара.
Махонина. Кто же их носит, лапти-то?
Полудушкин. Носить не носят, а на стенку вешают. Мода такая пошла. А в одном интеллигентном доме ему сразу двадцать четыре лаптя заказали. Две дюжины. Три недели их плел.
Махонина. Двадцать четыре? И все на стенку?
Полудушкин. Зачем же на стенку? Они лучше надумали. Гостям заместо тапочек в прихожей раздают, чтобы, как в музее, паркет натертый не топтали. Гость приходит, а ему сразу лапоточки на обе ноги. Так и шаркает по квартире в лапоточках. И паркет цел, и к фольклору приобщаются.