Полина отдавала себе отчет в том, что, если она сейчас нарушит данное ему слово и расскажет о его безвременно погибшей дочери, он никогда ее не простит. Как бы хорошо он к ней ни относился, какое бы наслаждение ни разделяли они прошлой ночью – не простит, а вычеркнет ее из своей жизни, стряхнет, как пылинку с рукава.
Полина судорожно сглотнула и прошептала:
– Аметисты. Герцог по своей доброте меня покрывает, но он не сказал вам всей правды, ваша светлость. Застежка не сломалась – колье с моей шеи сорвал вор.
Все слуги разом ахнули.
– О, мисс Симмз, – встревожилась ключница. – Вы не пострадали?
– Нет, со мной все в порядке, но вот моя репутация изрядно пострадала. Я гналась за вором по всему парку и кляла его на чем свет стоит. И колье пропало. – Полина повернулась лицом к герцогине. – Мне очень жаль, что так случилось. Но сейчас, сказав правду, я чувствую себя намного лучше. Не зря говорят, что исповедь врачует душу. И, раз уж мы все здесь собрались, может, стоит открыть друг другу тайны, что нас тяготят. Чтобы легче стало.
Она переводила взгляд с герцога на герцогиню и обратно.
«Ради бога, поговорите вы друг с другом!»
– Вы правы, – донесся голос из шеренги. – Мисс Симмз права. Я когда-то совершила дурной поступок и хочу сейчас в этом признаться.
Кухарка теребила фартук, слезы текли по ее пухлым щекам.
– В прошлом месяце ваша светлость заказал палтуса на ужин. Я пошла на рынок, но, сколько ни искала, приличной рыбы так и не нашла. – Толстуха спрятала лицо в фартук. – Вместо палтуса я приготовила треску. Под соусом. Никто ничего не заметил, но с тех пор я ужасно себя чувствую.
Полина подошла к всхлипывающей женщине и сочувственно похлопала ее по плечу.
– Ну, будет вам. Я уверена, что герцог вас простит.
– А я уронила золу на ковер в гостиной, – выпалила одна из горничных. – И прожгла в нем дыру.
– Но разве сейчас, когда признались в этом, вы не почувствовали себя лучше? – спросила Полина.
Горничная шмыгнула носом и подняла голову.
– Мне правда легче стало, мисс Симмз. Словно камень с души упал.
– Я рада за вас. Трудно жить, когда на сердце тяжесть.
Маргарет тоже решила внести свою лепту:
– Я видела Лоренса в буфетной – он там обжимался с горничной!
Герцогиня вытянулась в струнку.
– Лоренс!
Лакей побледнел.
Герцогиня строгим взглядом обвела горничных.
– Так которая из вас обнималась с ним в буфетной? Сделайте шаг вперед.
Вперед вышли сразу три девушки, а когда осмотрелись и увидели, что не одни, все устремили гневные взгляды на Лоренса.
Тот под их взглядами места себе не находил, лихорадочно соображая, что бы сказать в ответ.