Ничего себе… А пернатый-то ревнует.
— Ну вот, — обиделся рыжик. — Почему, стоит мне запасть на симпатичную девчонку, как она оказывается занята?
— А ты западай на свободных, — посоветовал ему блондин и, наконец выудив из недр поклажи какую-то коробочку, направился к гремлину.
— Вот, держи. Тебе дядя передать просил. — Фауст вручил приятелю находку, а я вновь почувствовала, что чего-то не знаю.
— Дядя?
— Да, Дор — племянник Тревура. — О, так вот оно что! А похожи… Хотя гремлины все в какой-то мере похожи. — Собственно, он какое-то время служил в Осколке неба, практиковался, так сказать, оттуда мы и знаем друг друга.
— Кстати, а чего дядя сам мне посылочку не передал? Мог бы и заглянуть.
— Занят он. У нас в гнезде гости. Важные. И крайне нежеланные, — сдвинув брови, сообщил Фауст.
— Что, опять куда-то влип?
— Ну… Скорее, это она влипла, — кивнул в мою сторону феникс. — А я за компанию.
— Ууу, так ты у нас на сей раз доблестный рыцарь, радеющий за честь прекрасной дамы? — Дора вновь пробрало на пошутить. — А в былые времена ты, помнится, и думать не желал о…
Закончить гремлин не успел. Хотя окончание фразы мне бы очень хотелось услышать.
Но нам всем резко стало не до окончания, так как случилось Нечто. И это «нечто» было вновь в исполнении моей сестры.
С громким стуком распахнулась дверь ванной — это она с размаха долбанулась о стену — и в комнате нарисовалась Стаська. Босая, с мокрыми волосами, в одном банном полотенце, обернутом вокруг тела.
— Ванна свободна! Кто следующий? — радостно возвестила мелкая и только потом догадалась окинуть взором присутствующих.
— О-па-на! — изрек Дор, круглыми глазами глядя на эту недоросшую русалку.
— Аааа, — завизжала Стаська, увидев рыжего, и сиганула обратно в ванную. — Вы что, сказать не могли, что тут посторонние? — раздалось уже из-за двери. Причем весьма гневное.
Но это меня как раз не удивило. Удивило другое: почему это моя младшенькая стесняется гремлина и ни фига не стесняется Фауста? Как так? Или настолько верит в его порядочность, что считает, будто он сам отвернется? Нет, она, конечно, еще маленькая, но ведь уже совсем не маленькая. Тьфу ты! В смысле, она еще не взрослая, но уже и не маленькая, чтобы, словно годовалый малыш, голышом тут разгуливать.
— Да тут все свои, выходи! — крикнул ей в ответ Дор. А лицо у него было такое довольное-предовольное. Радостное-прерадостное. Скалился так, что, казалось, сейчас челюсть сведет.
Вот же ж… Даже не знаю, каким словом обозвать.
— Ладно, идем. — Фауст все же оказался на редкость порядочным. Феникс положил руку на плечо друга и развернул того к выходу. Рыжий заупрямился.