«Подруга сказала, что вы глаз друг с друга не сводили».
Он фыркнул и встал.
«Мы с Майей были друзьями. Хорошими друзьями. Не более того».
«Неважно», – сказала Шарлотта, снова пожимая плечами.
«Вот и я говорю: неважно».
Его телефон опять пикнул. Люк вздохнул и потянулся за телефоном, включил.
«Ложусь спать. Хороших снов».
Люк выключил телефон.
По его мнению, Шарлотта всегда была избыточно привязана к семье Вольфов. Она справлялась о здоровье детей, о делах их папаши, комментировала их семейные события, как будто имела к ним отношение. Теперь выяснилось, что она втайне строила домыслы про него с Майей.
Не Шарлотта ли сочиняла отравленные письма? Неужели она – сладкая, скучная, сексуальная, глупая Шарлотта? Если да, то получалось, что он переспал с виновницей смерти Майи!
Когда раздался звук отцовского ключа в замке, а потом покашливание в коридоре, Люк облегченно перевел дух. Увидев отца, он радостно улыбнулся.
– Привет!
– Добрый вечер, – сказал Эдриан. – Все в порядке?
Люк странно посмотрел на отца. Тот выглядел помятым, даже опустошенным.
– Да, а у тебя?
– У меня тоже.
– Хорошо провел вечер?
Эдриан тяжело опустился на диван.
– Не сказал бы… Интересно – это да.
– А-а…
– Это ты правильно сказал – а-а… – Эдриан попыхтел и продолжил: – Как ты считаешь, я виноват в смерти Майи? – Он произнес эти слова без промежутков, одним куском – иначе не мог.
– Что?..
– Знаешь, Люк, ты всегда был моим главным очернителем. Ты никогда не стеснялся прямо говорить мне все, что ты обо мне думаешь. Обо мне и о моих решениях. Вот я и спрашиваю тебя напрямик: ты осуждаешь меня за то, что совершила Майя?
Люк помолчал, прежде чем ответить.
– По-моему, если представить жизнь Майи нарративной аркой и поставить крестики там, где она выскочила на мостовую перед автобусом, то да, твоя роль получится весомой.
Эдриан обмяк, даже живот у него запал от тяжести прозвучавших слов.
– Что я мог сделать? – простонал Эдриан. – Она ничего мне не говорила. Что я мог сделать?
– Дело не в том, мог ли ты что-то сделать, отец, а в том, что сделал. Все, что ты делал, и есть причина. Понимаешь, ты завлек Майю в свой мир, завел себе новую яркую игрушку, а потом перестал понимать, зачем она тебе. Вот и позволил ей самой распорядиться своей жизнью. А ей было очень трудно. Она была такая молодая… Такая молодая, отец!
– Ну, не такая уж молодая, Люк.
– Молодая. Не готовая ко всему этому. – Он широко развел руки. – Ты знал, что мы с Майей были довольно близки? – Эдриан удивленно уставился на сына. – Да, какое-то время. Я иногда приезжал и виделся с ней, когда ты работал. Мы ходили по магазинам, заходили в пабы. – Люк пожал плечами, словно имея в виду: «Вот тебе правда, делай с ней что хочешь».