– Брось! – сказал он, распахивая спиной дверь спальни.
Они опустили матрас на пол рядом с кроватью Кэт и посмотрели друг на друга. Их разделяло меньше двух метров.
– Когда она пришла в паб, я уже успел набраться. Она постаралась меня обаять. У меня плохо варила башка. Говорю же, я был пьян. Она повезла меня к себе домой. Дальше все как в тумане…
– Ладно, – произнесла Майя, рассудив, что не ее дело судить других за недомыслие. – Но зачем было тащить ее сюда?
– Это не я, – прошипел он. – Она сама напросилась. Сегодня утром. Спросила, что я сегодня делаю, а мне не пришло в голову соврать. Я даже не сообразил, что это понадобится, – подумал, что раз у нас семейная встреча, то это ее отпугнет.
– Хороша штучка! – сухо бросила Майя.
– Не то слово! – Люк взбил подушку и поправил простыни.
Потом он выпрямился, сунул руки в карманы. После их последней встречи у него отросли волосы, прядь закрывала левый глаз. Он был, как всегда, в очках с простыми стеклами, футболка серенькая, шорты в полосочку, выгоревшие. Он был очень юный, еще не возмужавший. Майя нашла в его глазах память об их поцелуе, вспыхнула и отвернулась.
– А ты, значит, постриглась? – спросил он.
Она дотронулась до волос – делала так каждый раз, когда кто-то о них заговаривал.
– Мне нравится.
Майя издала угрюмый смешок.
– Неужели? По-твоему, я не выгляжу уродиной из мальчикового комикса?
Люк засмеялся, как над удачной шуткой.
– Ничего похожего! Очень женственно. И трогательно.
Она благодарно улыбнулась. Ей хотелось верить ему. Значит, кто-то другой видел ее фотографию с новой прической, презрительное сравнение принадлежало кому-то другому.
– Я их отращиваю, – сказала Майя. – Был порыв постричься. Сама не знаю, что на меня нашло.
– Иногда надо давать себе волю. Уступать своим прихотям. Как иначе понять, что тебе подходит?
Оказалось, что он имеет в виду моду, прически. Но точно так же это могло относиться ко всей ее жизни. Майя уставилась на него, изучая во всей полноте, со всеми штрихами и углами. Увидела тревожащие глаза, продуманную прическу, худые руки и ноги, изящество, даже красоту. Неужели и он, как Эдриан, оказался бы просто неудачной стрижкой? С Эдрианом Майя уже разобралась – именно этим он и оказался. Ей вспомнились его увиливания в первые дни их романа. «За» и «против», которые она навязчиво перебирала бессонными ночами. То, как в результате убедила себя, что проблемы не будет, что она уступает порыву.
«У него слишком громоздкий багаж.
Он для меня староват.
Его семья никогда меня не простит.
Все лучшее в нем уже досталось другим женщинам, я подберу объедки.