Автор электронных писем прав: она ничтожество, просто тень на крылышках.
Майя провела пальцем по рамке с фотографией всей четверки: Сьюзи, Эдриан, Люк и Кэт. Сьюзи была хороша, прямо калифорнийка, в линялых джинсах, клетчатой рубашке, сильно распахнутой на груди, длинные волосы в косичках. Эдриан – полнощекий красавец, обнявший за шею Кэт. Дети толстенькие, еще маленькие, Люку – лет шесть, Кэт – года четыре, прикинула Майя, очень похожи друг на друга, не то что теперь, взрослыми. За их спинами желтели песчаные дюны, по синему небу плыли белые облака. Где это снято? Майя пожала плечами. Сама она была в то время подростком и прошла бы мимо этой молодой семьи на пляже, не проявив к ней никакого интереса.
От скрипа двери она вздрогнула.
– Привет! – Это был Люк.
– Привет. – Майя почувствовала, что к лицу прилила кровь. Он встал с ней рядом.
– Норфолк, – подсказал он.
– Никогда там не была.
– А мы ездили туда каждое лето. У моего дяди там был домик.
– Не знала про твоего дядю.
– Пит, мамин брат. Он покончил с собой. Через пару лет после этой фотографии.
– Господи!.. – Майя поморщилась. – Какой ужас! – Как вышло, что она ничего не знает про дядю Пита? О чем еще она не знает?
– Да. А потом ушел отец. Через год.
Майя покосилась на Люка. Порой он был как ходячая рана.
– Тяжело было твоей матери? Когда он ушел. – Эдриан всегда с легкостью, даже любовно рассказывал про то, как поменял жен. Можно было подумать, что перелететь от Сьюзи к Кэролайн, из Хоу в Лондон его побудила чудесная прозорливость.
Люк пригляделся к Майе, как будто ее было трудно рассмотреть.
– Конечно, – сказал он. – Ты только посмотри на нас! – Он опять перевел взгляд на фотографию. – Видишь, какие мы были счастливые? Через три года он ушел. Мне было девять лет.
– Как отнеслась к этому твоя мать?
– Стойко. Потому что это не стало для нее сюрпризом.
– Для Сьюзи?
– Ну да. Она знала, что происходит. Про Кэролайн она узнала задолго до того, как отец ей сказал. Мать все время оставляла нас с бабушкой и дедушкой, а сама ходила по клубам, тусовалась. Думала, наверное, что это лучше, чем сидеть дома и ждать возвращения отца. Наверное, она сумела подготовиться и уговорить себя, что ей все равно. На самом деле ей было не все равно. Раньше она была не такой. – Он указал на гостиную. – Это потом она стала чокнутой, неряшливой. А тогда она была само хладнокровие. – Глядя на фотографию, он вздохнул. – Ладно, ты-то как?
– Прекрасно, – сказала Майя. – А ты?
– Тоже. Прости, что не писал и не звонил. Я немного…
– Все хорошо, – поспешно сказала она. – Я понимаю.