Помнится, он хотел то же самое сделать с Кречетовым, убившим его семью. Профессор, конечно, урод конченый, но Японец точно маньяк. Я, признаться, в последний момент подумал, что он «качку» башку отрубит как нормальный самурай. А он вон чего учудил. Хотя наплевать. Главное, снарк распался на два куска плоти, смачно шлепнувшихся на залитый кровью асфальт. Один прям перед моим носом упал, рефлекторно скребя беспалой лапой спину и пытаясь дотянуться ею до «Сталкера», застрявшего в кости. Странно. Мутант уже фактически мертв, а все равно пытается решить какую-то уже неважную для него проблему. Ну точно как человек…
Впрочем, разлеживаться, наблюдая за агонией твари, было некогда. Оставался еще третий снарк, «кожаный». Я вскочил на ноги, наступил на агонизирующую половину мутанта, выдернул из нее «Сталкер» – и резко обернулся на странный звук…
Да, Зона, бесспорно ужасны твои фантазии… Пока мы с Виктором воевали с двумя снарками, третий в какой-то момент передумал нападать на нас и решил подлечиться, а заодно и проапгрейдиться. Сейчас эта мерзость стояла среди толпы слабых снарков… и лепила из них себя.
Именно так оно и выглядело. Слабые стояли на месте, словно оцепенев, а «кожаный» брал очередного мутанта значительно увеличившейся лапой и смачным ударом прилеплял его к себе. В результате чего снарк моментально сращивался с альфой, на глазах теряя свою форму, расплываясь, становясь частью «кожаного», плотью от плоти.
Жуткий мутант рос прямо на глазах, как в высоту, так и в ширину. Трещала и рвалась чужая кожа на его теле, опадая вниз лоскутами, словно старая одежда. Из бывшего «кожаного» лезли во все стороны бугры мышц, шипы, полуметровые когти… И уже сами слабые снарки тянулись к нему, подлезая под руки своего бога, дабы тому удобнее было схватить их и сделать частью себя.
– Ты где взрывпакет-то взял? – зачем-то спросил я. Самое, блин, время умные вопросы задавать. Но любопытно же.
– В грузовике. В бардачке лежал, – отозвался Японец.
– Ясно. Круто ты «качка» уделал.
– Я старался. Ну, вот и нам писец настал, – сказал Виктор, тяжело дыша, словно загнанный конь. Лицо бледное, по нему пот течет ручьями, смывая грязь и кровь. Думаю, я сейчас выгляжу не лучше – беготня, махаловка и проклятая дорога таки доконала нас обоих.
– Зато какой, – попытался ухмыльнуться я. – Прям не писец, а само воплощение Зоны.
– Меч дать? – вместо того, чтоб продолжить тему, спросил Виктор.
Ничего себе… Савельев кому-то предлагает один из своих мечей. Охренеть. Японец же на них чуть не молится. Это все равно, как я б кому-то своей «Бритвой» предложил попользоваться. Хотя все равно подыхать – на убежать у нас уже точно сил нет, осталось только попытаться умереть достойно. А Виктор сейчас левой рукой уже точно меч не поднимет, вон она, плетью повисла, а над локтем рваная рана.