День был идеальным. Мы были в Гарварде, Бостонском Университете и Тафтсе, по которому нас провел брат. Потом поехали в школу при Музее изящных искусств. Мы пошли на экскурсию по кампусу, где останавливались во всех студенческих студиях, чтобы посмотреть, над чем они работают. Я задавала столько вопросов — все решили, что я хочу здесь учиться. Я все время говорила, что не я хочу, а Джейми. А он на все вопросы, которые ему задавали, отвечал односложно. Студенты, судя по всему, привыкли к людям, которые не особо любят слова, и никто не был против такого общения.
Я весь день просто летала в паре сантиметров над землей. Поэтому-то я и не поняла, что все пошло не так.
Когда Джейми видит нас за столиком, он, пошатываясь, идет к нам. Я начинаю подниматься, но меня опережает Питер. Он накрывает мою руку своей и говорит:
— Пусть он сядет. Так будет проще.
Не знаю, что именно будет проще, но делаю, как сказал Питер.
Мама поднимает взгляд только тогда, когда Джейми подходит к нашему столу и встает, держась за спинку предназначенного для него стула.
От него несет перегаром. У меня нет слов.
Мне стыдно — стыдно, что он пьяный стоит перед моей семьей, и стыдно, что я позволила этому случиться. Несколько месяцев я либо закрывала на все глаза, либо сама участвовала в том, что привело к этому моменту. Из своего опыта с Питером я знаю, что проблему должен решать сам Джейми, но мне нужно было сделать что-то или сказать. Я не должна была отмахиваться, отмахиваться и еще раз отмахиваться от всех нежелательных моментов.
— Джейми, ты в порядке? — спрашивает мама.
Пока она говорит, ее голос превращается в «психотерапевтический». Меня всегда возмущал этот голос, иногда я даже ненавидела его, но сейчас мне легче от того, что я его слышу.
Я в беспомощном состоянии.
Джейми не замечает маму и пристально смотрит на меня. Питер все-таки решает встать.
— Я — не ты, — ужасно тихим голосом говорит Джейми.
— Что… что это значит? — запинаюсь я.
— Джейми, давай выйдем, — говорит Питер.
— Я не буду пересдавать экзамены. Я не пойду в колледж. Я не пойду в школу искусств. Вся эта фигня закончится сейчас же.
Весь ресторан не сводит с нас глаз, и дело не в громкости голоса Джейми, он говорит так тихо, что я подаюсь вперед, чтобы его слышать. Все дело в атмосфере. Атмосфера вокруг нас изменилась.
Теперь встает и мама, я одна остаюсь сидеть. Не уверена, что ноги сейчас меня удержат.
— Давай выйдем и поговорим об этом, — говорит мама.
Джейми практически рычит:
— Никуда я не пойду.
— Полегче, — предупреждающе говорит Питер, вставая между Джейми и мамой.